Два брата   ::   Станюкович Константин Михайлович

Люди — везде люди, и когда их стращают разными страхами, то они молчат. Я думаю, и у вас в Петербурге понимают, как фабрикуются эти обычные земские заявления.

— Положим…

— А если бы, Евгений Петрович, все земства подали подобные же записки, что бы вы здесь тогда сказали?

— Ты ставишь вопрос ребром. Я, право, затрудняюсь отвечать.

— Однако. Ты вот тут близок к разным источникам. Как ты думаешь?

— Я думаю, что их положили бы под сукно.

— И конец?

— Назначили бы, пожалуй, комиссию.

Вязников медленно покачал головой и проговорил:

— Дослужитесь вы, господа, до чего-нибудь с такими взглядами!

Господин Каратаев только пожал плечами и ничего не ответил. Да, признаться, его давно не занимали никакие вопросы, кроме вопросов о личном положении. Он прежде всего был чиновник и добрый малый. Он дорожил местом, так как получал хорошее жалованье, но особенного рвения не обнаруживал, умел недурно писать доклады и составлять записки по каким угодно вопросам на основании канцелярской рутины, в государственные люди не метил и дальше сенаторского места мечты его не заходили, был вивером-холостяком [75] и чувствовал себя совсем хорошо, когда после недурного обеда приезжал вечером в сельскохозяйственный клуб и садился в винт по две копейки.