JК
Два брата :: Станюкович Константин Михайлович
Страница: 495 из 513О прежнем ни слова.
— На лето в деревню? — спрашивала она.
— Нет, на дачу куда-нибудь.
— И я остаюсь здесь. В Петергофе буду скучать… а вы где, не решили еще?
— Нет еще! — проговорил он, внезапно решая, что наймет дачу в Петергофе.
А Леночка, несмотря на уверенность мужа, не успокоилась. Прошел час, другой, а она все сидела на старом месте в раздумье. Слезы тихо лились, но не облегчали ее.
Разные сомнения смущали ее. То казалось ей, будто она виновата в чем-то перед Николаем, что она его мучит своими сомнениями, то внезапно приходила в голову мысль, что Николай полюбил и скрывает.
«Нет, нет! К чему скрывал бы он? Разве не помнит он нашего уговора?»
Она перебирала всевозможные объяснения Николая и, как часто бывает, не находила настоящего, не понимая, что ее любимый Николай — бездушный эгоист, никого не любит и едва ли может любить кого-либо, кроме себя.
Внезапное появление Васи вывело ее из раздумья. Леночка поздоровалась с Васей, отворачивая лицо, чтобы он не заметил заплаканных глаз. Кстати, ей тотчас же понадобилось распорядиться насчет самовара, и она вышла из комнаты, промолвив:
— Садись, Вася. Я пойду попрошу, чтобы давали самовар.
Однако Вася, несмотря на свою рассеянность, заметил слезы.
Он как-то замечал все, касающееся Леночки.
«Эх, брат, брат!» — подумал он, провожая Леночку встревоженным взглядом.
— На лето в деревню? — спрашивала она.
— Нет, на дачу куда-нибудь.
— И я остаюсь здесь. В Петергофе буду скучать… а вы где, не решили еще?
— Нет еще! — проговорил он, внезапно решая, что наймет дачу в Петергофе.
А Леночка, несмотря на уверенность мужа, не успокоилась. Прошел час, другой, а она все сидела на старом месте в раздумье. Слезы тихо лились, но не облегчали ее.
Разные сомнения смущали ее. То казалось ей, будто она виновата в чем-то перед Николаем, что она его мучит своими сомнениями, то внезапно приходила в голову мысль, что Николай полюбил и скрывает.
«Нет, нет! К чему скрывал бы он? Разве не помнит он нашего уговора?»
Она перебирала всевозможные объяснения Николая и, как часто бывает, не находила настоящего, не понимая, что ее любимый Николай — бездушный эгоист, никого не любит и едва ли может любить кого-либо, кроме себя.
Внезапное появление Васи вывело ее из раздумья. Леночка поздоровалась с Васей, отворачивая лицо, чтобы он не заметил заплаканных глаз. Кстати, ей тотчас же понадобилось распорядиться насчет самовара, и она вышла из комнаты, промолвив:
— Садись, Вася. Я пойду попрошу, чтобы давали самовар.
Однако Вася, несмотря на свою рассеянность, заметил слезы.
Он как-то замечал все, касающееся Леночки.
«Эх, брат, брат!» — подумал он, провожая Леночку встревоженным взглядом.