Двадцатые годы   ::   Овалов Лев Сергеевич

— Опять плохо? — встревожилась Александра Семеновна.

— Напротив, похоже, взят Воронеж…

Он подошел к клетке с канарейкой и накинул на нее платок.

— Что за забота? — удивилась Александра Семеновна.

— Пусть не слышит того, что я сейчас скажу, — ответил Быстров, притянул жену и посадил к себе на колени.

— Ты сошел с ума!

Но Быстров точно не слышал, он обхватил ее голову и прижал к груди, чтобы она не могла заглянуть ему в глаза.

— Спокойно, — пробормотал он. — То, о чем я тебе сейчас скажу, не менее страшно, чем падение Орла…

Александра Семеновна замерла, Быстров не умел шутить и никогда ее не пугал.

— Семен Дмитриевич… — сказал Быстров и смолк.

— Убит?

— Да.

Она высвободилась из его рук, не заплакала, не закричала.

— Говори.

Семен Дмитриевич Харламов командовал дивизией. Какой-то его штабист перебежал к белым и указал местонахождение штаба. Харламова захватили. Предложили перейти на сторону деникинцев, соглашались сохранить за ним генеральское звание, обещали доверить дивизию. «Я служу Советам вот уже год, — сказал генерал Харламов, — служу не за страх, а за совесть, дело рабочих и крестьян должно победить, Красная Армия разобьет вас…» Его предали военно-полевому суду и приговорили к смертной казни. Предложили просить о помиловании. Харламов отказался. Казнили его на площади. Выжгли на груди пятиконечную звезду. Харламов поднялся на помост, отстранил палача. «Отойди, — сказал Семен Дмитриевич.