Двадцатые годы   ::   Овалов Лев Сергеевич

 — Революция не для того изгоняет буржуазию из дворцов, чтоб они пустовали, локомотив истории не может простаивать…

Что ж, Славушка готов двигать Историю!

— Поедешь в Корсунское, осмотришь усадьбу и дом, — переходит Быстров на прозу. — Бывшие хозяева самоликвидировались, имущество разворовали мужики и не сегодня-завтра начнут тащить окна и двери. Здание следует сохранить. Для народа. Это дело мы решили поручить комсомолу. Тебе предлагается выехать, осмотреть и сообразно местным условиям использовать дворец…

— Открыть избу-читальню! — радостно предлагает Славушка.

Быстров задумывается. Дмитрий Фомич лукаво взглядывает на мальчика.

— Не велика ли изба?

— Избу можно, — соглашается Быстров. — Но для нее достаточно флигеля. Есть тенденция под потребиловку пустить или для проживания вдовых солдаток. Но я думаю, такое здание должно двигать культуру…

Славушка понимает Быстрова с полуслова:

— Дмитрий Фомич, мандат готов?

Никитин передает бумажку Быстрову.

— Подвода сейчас придет…

После его ухода Дмитрий Фомич говорит Быстрову:

— Вы как бог: он женщину из ребра, а вы из ребенка хотите сделать политика. Дите. Деникина еще не добили, а им танцы лишь и спектакли…

— Консервативные воззрения у вас, — отвечает Быстров. — Мальчик меня понял.

В Корсунском Славушка прежде всего идет к председателю сельсовета Жильцову.