Страница:
379 из 963
Но все это мимо, мимо, о сельхозинвентаре, о выпасах, о предупреждении эпизоотии, стыдно, но мимо, сейчас будут спрашивать его, что он скажет?
Степан Кузьмич обычен, неужели не понимает, не чувствует…
— В текущих делах два заявления: Перьковой Анны Ивановны, критовской учительницы, и Славушки… Ознобишина Вячеслава… — Быстров улыбается… — Николаевича… — Сует руку за пазуху. — Да где же они? — Ищет и не находит. — Куда же запропастились? Ну, вы мне поверите, заявления были…
— Без заявлений нельзя, — твердо говорит Семин.
— Но ведь были… Да и Ознобишин здесь лично присутствует!
Семин нехотя соглашается:
— Его еще можно обсудить…
— А кто рекомендует?
— Еремеев и я…
Данилочкин почесывает затылок. Чудной мужик, с большой хитрецой и в то же время правдолюбец. С ним было так: напился как-то в Журавце на чьей-то свадьбе, а потом явился на заседание волкома и говорит: «Прошу вынести партийное взыскание, недостойно вел…»
— Надо докладывать? — спрашивает Быстров.
— Чего там! — Данилочкин машет рукой. — Знаем как облупленного. Впрочем, у меня вопрос. Товарищ Ознобишин, ответьте: живете вы в буржуазном окружении, Астаховы нам не друзья, как надо с ними поступить?
— Заставить строить коммунистическое общество.
— Врагов? — ужасается Еремин. — Тебе, парень, еще воспитываться…
— А он прав, — отвечает Быстров вместо Ознобишина. — Одними чистыми ручками ничего не построишь…
— Подождите, Степан Кузьмич, — останавливает Быстрова Данилочкин. — Пусть товарищ Ознобишин сам пояснит, как он это понимает в отношении гражданина Астахова?
— А так, — говорит Слава. — Дросковский механик не захотел в Успенском остаться.
|< Пред. 377 378 379 380 381 След. >|