Двадцатые годы   ::   Овалов Лев Сергеевич

— Проспали? — испугался Славушка.

— Сегодня воскресенье, — успокоил Андреев. — А впереди ночь в поезде, спать, вероятно, не придется.

Поезд из Курска, на котором Андреев рассчитывал добраться до Орла, проходил поздно вечером, от города до станции двенадцать верст, в запасе еще целый день.

— Не возражаешь погулять?

Славушка не возражал, но и не понимал, какие прогулки могут позволить себе комсомольские работники, когда надо готовить мировую революцию.

— И, может, не будешь возражать, если захватим Франю, Вержбловскую?

— А кто это?

Еще не слыша ответа, Славушка сообразил, что это и есть заведующая общим отделом.

— Хорошая девушка, — сосредоточенно говорит Андреев, — может быть, я когда-нибудь на ней и женюсь.

— А…

Больше Слава ничего не произносит, но Андреев понимает его восклицание.

— Еще не время, — строго говорит он. — Недостаточно мы знаем друг друга, и, кроме того, не кончилась война, мало ли что может…

— А откуда она?

— Из Польши. Ее мать попала в Орел в потоке беженцев, устремившихся в четырнадцатом году в Россию. Судьба забросила в Малоархангельск. Работала здесь портнихой, а потом нашла одного, в деревне сейчас, есть дом, огород…

— А Франя?

— Мобилизовали. Она комсомолка, — твердо произносит Андреев, — у нее красивый почерк.

Идут по заросшим травой улицам.