JК
Двадцатые годы :: Овалов Лев Сергеевич
Страница: 48 из 963— Обратно в Москву?
— Нет, прямо в Ростов.
Никитин регистрирует удостоверение, что-то вписывает в толстенный гроссбух и выдает Федору Федоровичу справку.
Отчим и пасынок возвращаются домой.
— Ты помнишь отца? — спрашивает отчим.
Славушка кивает.
— От всех слышал о его честности, кажется, это была самая его характерная черта.
Славушка кивает.
— Вот и ты будь таким.
Славушка кивает.
— Не огорчай маму, береги, кроме тебя да Пети, о ней некому позаботиться…
В доме суета. Вера Васильевна поминутно открывает мужнин чемодан, все перекладывает и перекладывает в нем белье. Нюрка печет на дорогу пироги. Павел Федорович приносит то кусок сала, то банку масла, то банку меда. Прасковья Егоровна беззвучно плачет. Славушка изучает по карте путь до Ростова. Наконец в сборы включается Федосей, идет запрягать лошадь…
И вот суета сменилась тишиной, Славушка по-прежнему изучает карту, Прасковья Егоровна тяжело сопит, Вера Васильевна складывает какую-то рубашку, а Федора Федоровича и Федосея уже нет — тю-тю, уехали!
6
По утрам прохладно. Вода в рукомойнике — аж в дрожь! К печке бы!
Печи топили соломой. Золотой аржаной соломой. Пук золотой соломы — и полыхает уже, горит, играет, блещет в печи жаркий огонь… Большое искусство — вытопить печь соломой, и чтоб угар выветрился, и тепло не ушло, и лежанка нагрелась…
— А ну, ребята, быстро!
Павел Федорович гонит Петю и Славушку за соломой.