Две лекции по литературе   ::   Набоков Владимир Владимирович

В общей схеме и рамке романаXIX века такого рода сцены причислялись к техническому типу "падение женщины", "падение добродетели". По ходу этой прекрасно написанной сцены стоит отдельно отметить поведение Эмминой синей длинной вуали - самостоятельного персонажа в собственном змеящемся роде. Сойдя с лошадей, они идут пешком. "Пройдя шагов сто, она снова остановилась; сквозь вуаль, наискось падавшую с ее мужской шляпы на бедра, лицо ее виднелось в синеватой прозрачности; оно как бы плавало под лазурными волнами". Вернувшись домой, Эмма погружена в воспоминания о происшедшем: "Взглянув на себя в зеркало, она сама удивилась своему лицу. Никогда у нее не было таких огромных, таких черных, таких глубоких глаз. Какая-то особенная томность разливалась по лицу, меняя его выражение.

"У меня любовник! Любовник!" - повторяла она, наслаждаясь этой мыслью, словно новой зрелостью. Наконец-то познает она эту радость любви, то волнение счастья, которое уже отчаялась испытать. Она входила в какую-то страну чудес, где все будет страстью, восторгом, исступлением; голубая бесконечность окружала ее, вершины чувства искрились в ее мыслях, а будничное существование виднелось где-то далеко внизу, в тени, в промежутках между этими высотами".

Не забудем ни о синей банке с ядовитым мышьяком, ни о синеватом дымке над крышами на ее похоронах.

Само давшее повод к воспоминаниям событие описано коротко, но с одной существенной деталью: "Сукно ее платья цеплялось за бархат фрака.