JК
Две строчки времени :: Ржевский Леонид
Страница: 47 из 174И известность!
— Выгляжу я таким отчаянным честолюбцем?
Она не отвечает, глядя мимо меня, в сторону пролива, куда только что плавала, — над ребром дюн, закрывающим от нас даль, кружит сейчас чайка огромная, как Пегас.
Когда она так смотрит, Ия, ни на кого, в черноте ее глаз стоит что-то тоскливое; оно исчезает, когда она переводит их на собеседника.
— Я хочу сказать только, что у вас недурно получалась эротика. Почему вы теперь такой чистоплюй?
— Вы находите?
— Нахожу. Но, понятно, я почти ничего о вас не знаю. Вы одиноки? Я имею в виду женщину?
— И да и нет. Да — потому что у меня в квартире, здесь и за океаном односпальная раскладушка-кровать, дне» обращаемая в кресло. Нет — потому что некоторые из тех, с кем связаны самые счастливые годы прошлого, постоянно со мной.
— Не понимаю: физически или это писательский словесный трёп? Они живы!
— Живы в моей памяти, и это так же «физически», как, скажем, моя студия к Бродвее и полки с книгами.
— Вы спирит? Вызываете духов с помощью блюдечка?
— Нет, просто они навещают мое воображение, и я часами веду с ними разговор, не нуждаясь в другом общении.
— Со мной, например!.. Они старушки теперь, ваши призраки?
— У призраков есть преимущество: они не стареют.
— В общем — чепуха! — говорит она. дрогнув плечами, и недобрая петелька складывается в уголке ее губ. — Чепуха все эти посещения и беседы а ля «Черный монах». Если, конечно, вы здоровы психически.
— Выгляжу я таким отчаянным честолюбцем?
Она не отвечает, глядя мимо меня, в сторону пролива, куда только что плавала, — над ребром дюн, закрывающим от нас даль, кружит сейчас чайка огромная, как Пегас.
Когда она так смотрит, Ия, ни на кого, в черноте ее глаз стоит что-то тоскливое; оно исчезает, когда она переводит их на собеседника.
— Я хочу сказать только, что у вас недурно получалась эротика. Почему вы теперь такой чистоплюй?
— Вы находите?
— Нахожу. Но, понятно, я почти ничего о вас не знаю. Вы одиноки? Я имею в виду женщину?
— И да и нет. Да — потому что у меня в квартире, здесь и за океаном односпальная раскладушка-кровать, дне» обращаемая в кресло. Нет — потому что некоторые из тех, с кем связаны самые счастливые годы прошлого, постоянно со мной.
— Не понимаю: физически или это писательский словесный трёп? Они живы!
— Живы в моей памяти, и это так же «физически», как, скажем, моя студия к Бродвее и полки с книгами.
— Вы спирит? Вызываете духов с помощью блюдечка?
— Нет, просто они навещают мое воображение, и я часами веду с ними разговор, не нуждаясь в другом общении.
— Со мной, например!.. Они старушки теперь, ваши призраки?
— У призраков есть преимущество: они не стареют.
— В общем — чепуха! — говорит она. дрогнув плечами, и недобрая петелька складывается в уголке ее губ. — Чепуха все эти посещения и беседы а ля «Черный монах». Если, конечно, вы здоровы психически.