Две зимы и три лета (Пряслины - 2)   ::   Абрамов Федор Александрович

"Только бы выдержала леска, только бы выдержала леска", -твердил про себя Михаил.

Леска в шесть конских волосьев была явно не рассчитана на такую рыбину, и он, переступая по кромке обрывистого берега, осторожно и мягко, без малейшего надрыва выводил ее к травянистому мыску, на котором уже, с нетерпением поджидая хариуса, стояли ребята.

Леска выдержала. Не выдержала рыбья брюшина. Сорвался, дьявол, с крючка. У самого мыса сорвался.

От досады, от горя Михаил только что не рвал на себе волосы, а двойнята те просто расплакались.

И все-таки они не с пустыми руками вернулись к избе. С рыбой. Два хариуса-ножовика Михаил выдернул в следующем пороге, да там же, на плесе, три ельца, да еще каким-то чудом выбросили на берег налима ребята, порядочного, не меньше чем на фунт.

- Лиза, эво-то! Посмотри-ко! - звонко закричал Петька, едва они завидели избу, и высоко над головой поднял вязанку с рыбой.

- Да, - сказал Михаил, тоже не в силах побороть радостную улыбку на своем лице, - освежились. А я уж думал: Ося-агент все выбродил. Так, на авось кинулся. В те годы как ни приедешь на Синельгу - пусто. Не поешь рыбки.

- У него ведь летом отпуск, - сказал Гришка. - Летом он налоги не собирает. Вот он и шурует по речкам.

- Да, вот именно что шурует. Все до единой рыбешки, до единого ельца выест. Почище всякой выдры. - Михаил кивнул Федьке: - Есть елец на плесах. Вот ты и будешь нас подкармливать.