Две зимы и три лета (Пряслины - 2)   ::   Абрамов Федор Александрович

С крыльца раздались хлопки - Федор Капитонович размял ладошки. И еще вслед за ним раза два хлопнул Илья Нетесов.

- Езжайте! - махнул рукой Лукашин Васе-маленькому - высокому придурковатому парню в облезлой ушанке, сидевшему на передней подводе.

Лукашина, как только подводы выехали из заулка, обступили люди:

- В два с лишним раза план, а нам-то чего?

- Мы-то как будем? Опять зубы на полку?

- Весной ты нам чего говорил? По килу на трудодень сулил...

Лукашин недобрым голосом закричал:

- Есть у нас первая заповедь - знаете? Ну и баста! Выполнять надо...

И больше ни слова - кинулся в контору.

Лизка пошла домой. На днях как-то, после ужина, они всей семьей подсчитывали заработки. Михаил выгнал за год 450 трудодней, мать - 260, она, Лизка, 100 с лишним - три месяца в колхозе работала, да еще на Петьку и Гришку трудодней 50 падало. "В общем, до конца года еще далеко, - сказал Михаил. Тысячу-то наколотим. И даже с гаком. Плюс свой участок. Посытнее заживем в этом году". И вот опять голые трудодни, опять ничего, как в прошлые годы. Знает ли об этом Михаил? Так ведь раньше у них была Звездоня, а как теперь они сведут концы с концами?

Слезы закипали у нее на глазах. Она шла передней улицей и ничего не видела вокруг себя.

3

В этот день после полудня Михаил бросил жать. Распряг лошадей, связал их на молодой зелени у болота, а сам отправился в лес.

На Широком холме горланили вороны. Видимо-невидимо слетелось их к пряслу, где еще недавно вешал снопы Петр Житов.