Страница:
10 из 370
Анфиса Петровна сколько раз поминала: где у нас мужика-то главного нету?
Чиркнув кресалом по кремню, Михаил выбил искру, помахал задымившейся суконкой, чтобы та разгорелась лучше. Затягиваясь, скосил на мать карий улыбающийся глаз:
– Ну, как тут у вас победы праздновали? Шумно было?
– Было. Всего было. И шуму было, и слез было, и радости. Кто скачет, кто плачет, кто обнимается… – Анна хлюпнула носом, но, заметив, как на обветренных коричневых щеках сына заходили желваки, поспешно смахнула слезу рукой. – У правленья улица народу не подымала. Речи говорили, с флагами по деревне ходили. Потом на заем стали подписываться. Я без памяти-то на триста рублей подписалась.
– Я тоже маханул, – сказал Михаил. – На полторы тысячи.
– Ну вот. И Лизка, глупая, пятьдесят рублей выкинула. Ей-то бы уж совсем незачем. Не много зарабатывает. Галстук красный вывесила на дом, и ладно…
– Пущай, – миролюбиво сказал Михаил. – Такой день…
– Да ведь деньги-то не щепа – на улице не валяются. А тут на днях налог принесли.
– Налог? – Михаил озадаченно посмотрел на мать. До сих пор налоги обходили их стороной.
– На тебя выписан.
Михаил затянулся, шумно выпустил дым:
– Не забыли. Мне когда восемнадцать-то? Через две недели?
– То-то и оно. Я уж говорила Анфисе Петровне. "По закону, говорит. До первой платы, говорит, в годах будет".
Обжигая губы, Михаил докурил цигарку, размял на ладони притушенный окурок, остатки махорки ссыпал в железную баночку.
– Ничего. Как-нибудь выкрутимся. В постоянный кадр, на лесопункт, думаю проситься.
|< Пред. 8 9 10 11 12 След. >|