Две зимы и три лета   ::   Абрамов Федор Александрович

– Ну почто же ты так, Миша?

– А пото, что дезертир лесного фронта. Кто ему давал направленье в больницу? А ты еще хочешь, чтобы мы его на лошадке катали?

– Нет, Тимофей Лобанов не дезертир, – сказал Кузьма Кузьмич. – Не из таких.

– Не из таких? Вот как! А ты, может, Кузьма Кузьмич, не веришь, что он и в плену был?

– Да ведь плен – это, ребятки, дело такое… Какая же война без плена? Я сам в двадцать первом в плену у поляков был.

– Это так. Война без плена не бывает, – подтвердил Илья.

– Смотря какая война, – упрямо гнул свое Михаил. – В нынешнюю войну все насмерть воевали. И надо еще доказать, кто как сдался.

– Ну за Тимофея можно не беспокоиться, – сказал Кузьма Кузьмич.

– А откуда тебе это известно? Ты с ним там был? А может, он сам о геройствах своих рассказывал?

– Не рассказывал. Всю дорогу молчал. А фактики у меня есть. Есть фактики. С двадцать пятого года знаю Тимофея.

Михаил начинал злиться. Кузьму Кузьмича он уважает – хороший человек. И лично ему немало сделал добра. Но что же он говорит? За кого заступается?

Утром, передавая сводку второму секретарю райкома Шумилову, он, Михаил, сказал, что один человек самовольно вышел из леса и, не имея направления от фельдшера, отправился в районную больницу. А как же иначе? Не мог же он обманывать райком!

– Кто это у вас такой смелый? – спросил Шумилов.

Михаил назвал фамилию.

– А-а, так это тот, который в плену был? Понятно, понятно.