Страница:
57 из 370
По ее просьбе он выломал ей рябиновую вицу, затем – уже сам – поднял борону, очистил зубья от лохматой дернины.
– И с дедком поладили?
– Поладили. Теперь с ребятами на поветь перебрались. Как на курорте живем.
Вот женка! – думал Михаил. Сама держится и на других тоску не нагоняет. Кто-кто, а он-то знал, какой сейчас курорт у Трофима Лобанова.
– Слушай, – крикнул он ей вдогонку, – ты бы зашла к нам! Мати молока плеснет!
Анисья не обернулась. Облако пыли, поднятое бороной, накрыло ее вместе с лошадью. Но клетчатый платок ее, алый от вечернего солнца, долго еще был виден ему с тропинки. И он вдруг спросил себя: какого же дьявола ты раскис? Ведь вон как жизнь корежит людей, а ничего – зажали зубы.
Дома он с наслаждением умылся до пояса, переоделся в чистую рубаху.
Лизка, ставя на стол латку со свежими ельцами (Петька и Гришка редкий день возвращались от реки с пустыми руками), заметила:
– Ну, слава богу, и ты на человека стал похож. А то не знаешь, с какого бока к тебе и подойти.
– Да ну!
– Правда. И Раечка меня спрашивала.
Из чуланчика уже в который раз подавала голос Татьянка:
– Лиза, Лиза, скоро ли?
– Чего ей там надо? – спросил Михаил.
Лизка хитровато подмигнула:
– Подожди маленько. К нам гостьи приехали.
Что за ерунда? Какие еще гостьи?…
Минут пять в чуланчике шло совещание шепотом, потом шепот стих, и из задосок вышли две барышни в голубых платьях в белую горошину.
Михаил ахнул:
– Откуда у вас новые платья?
– Лизка сшила. Она все умеет.
|< Пред. 55 56 57 58 59 След. >|