JК
Две зимы и три лета :: Абрамов Федор Александрович
Страница: 87 из 370И вот тут она, рядом, только руку протянуть, и он чует запах ее жаркого тела, видит ее губы…
Люди будто сговорились сегодня. Кто-то опять зашаркал ногами на крыльце.
Анфиса Петровна!
Вошла, посмотрела на Варвару, посмотрела на него – усмехнулась.
– Какие это у тебя дела здесь завелись, Михаил? Раньше по вечерам я тут тебя не видала.
– Какие? – Михаил понял, сразу понял, что Анфиса Петровна неспроста зашла к Варваре, что она все знает. И еще он понял, что он должен сейчас сделать что-то такое, что бы раз и навсегда отбило у людей охоту вмешиваться в их дела.
Сумасшедшая мысль пришла ему в голову. Он глянул прямо в лицо Анфисе Петровне и не сказал, а выпалил:
– Мы жениться будем! Ясно? – И, не дав ей опомниться, крикнул: – А что разрешенья у тебя спрашивать?
Анфиса Петровна не удивилась, не закатила глаза на лоб. Она, казалось, заранее знала, что он скажет. Но Варвара? Почему Варвара молчит? Еще на той неделе, выпуская его рано утром из своего дома, она говорила, жадно припадая к нему: "Ох, Мишка, Мишка! Кабы моя воля, ни в жисть бы не отпустила тебя". Так в чем же дело? Давай возьмем волю.
Наконец Анфиса Петровна разжала свои сухие, еще с сенокосной страды запекшиеся губы.
– Дак вот что я тебе скажу, жених. В лес ехать надо.
– Мне? В лес?
– Да.
– Вот как! А с месяц назад что ты говорила? "Михаил, бригадиром будешь…" Говорила?
– Говорила. А теперь вижу: слишком голова горячая. У пня остудить не мешает.
– Ты меня пнем не стращай! Я с четырнадцати лет у пня.
Люди будто сговорились сегодня. Кто-то опять зашаркал ногами на крыльце.
Анфиса Петровна!
Вошла, посмотрела на Варвару, посмотрела на него – усмехнулась.
– Какие это у тебя дела здесь завелись, Михаил? Раньше по вечерам я тут тебя не видала.
– Какие? – Михаил понял, сразу понял, что Анфиса Петровна неспроста зашла к Варваре, что она все знает. И еще он понял, что он должен сейчас сделать что-то такое, что бы раз и навсегда отбило у людей охоту вмешиваться в их дела.
Сумасшедшая мысль пришла ему в голову. Он глянул прямо в лицо Анфисе Петровне и не сказал, а выпалил:
– Мы жениться будем! Ясно? – И, не дав ей опомниться, крикнул: – А что разрешенья у тебя спрашивать?
Анфиса Петровна не удивилась, не закатила глаза на лоб. Она, казалось, заранее знала, что он скажет. Но Варвара? Почему Варвара молчит? Еще на той неделе, выпуская его рано утром из своего дома, она говорила, жадно припадая к нему: "Ох, Мишка, Мишка! Кабы моя воля, ни в жисть бы не отпустила тебя". Так в чем же дело? Давай возьмем волю.
Наконец Анфиса Петровна разжала свои сухие, еще с сенокосной страды запекшиеся губы.
– Дак вот что я тебе скажу, жених. В лес ехать надо.
– Мне? В лес?
– Да.
– Вот как! А с месяц назад что ты говорила? "Михаил, бригадиром будешь…" Говорила?
– Говорила. А теперь вижу: слишком голова горячая. У пня остудить не мешает.
– Ты меня пнем не стращай! Я с четырнадцати лет у пня.