Двойник   ::   Сарамаго Жозе

А теперь пришло время сообщить читателям, решившим по причине наших более чем скудных топографических описаний, что действие происходит в каком-нибудь средней величины городе, насчитывающем менее миллиона жителей, что, напротив, Тертулиано Максимо Афонсо является одним из пяти с лишним миллионов человеческих существ, которые, значительно отличаясь друг от друга по уровню благосостояния и прочим характеристикам, обитают в гигантском мегаполисе, раскинувшемся на местности, бывшей ранее холмами, долинами, равнинами, а ныне превратившейся в раздвоенный горизонтально-вертикальный лабиринт, изначально четко располагавшийся по диагональным линиям, ставшим с течением времени основными направлениями хаотической сети городской застройки и обозначившим рубежи, но, как это ни парадоксально, рубежи не разделяющие, а сближающие. Инстинкт самосохранения, его следует учитывать, говоря также и о городе, имеется как у одушевленных, так и у неодушевленных существ, данный термин понадобится нам, чтобы прояснить различия и сходства между вещами и не вещами, миром живого и неживого. Впредь, употребляя слово неодушевленный, мы будем выражать свои мысли столь же четко и ясно, как это происходило на предыдущем этапе мироздания, когда ощущение того, что такое жизнь и каковы ее основные признаки, потеряло уже новизну, став привычным, и появилась возможность одинаково воспринимать как одушевленных и людей и собак. Тертулиано Максимо Афонсо, хоть он и преподает историю, не ощутил еще с достаточной степенью ясности, что все, являющееся одушевленным, обречено стать неодушевленным, и какими бы великими ни были имена и деяния, записанные на ее страницах, мы все вышли из неодушевленного и идем к неодушевленному. А между тем, пока дубина поднимается и опускается, между двумя ее ударами, как говорят те же простолюдины, можно немного повеселиться, и вот Тертулиано Максимо Афонсо входит в магазин видеокассет, являющийся одним из многих промежуточных этапов, ждущих его в жизни. Продавец, обслуживавший его во время двух предыдущих визитов, сейчас занят другим клиентом. Но он сделал ему дружеский знак и оскалил зубы в улыбке, которая, не выражая никакого особого смысла, могла бы тем не менее маскировать какое-нибудь темное намерение.