Двухместное купе   ::   Кунин Владимир Владимирович

 – Мы теперь на всю жизнь одна семья. А своих закладывать – последнее дело... – Помолчала и добавила: – Чем бы это ни кончилось.

Вот тут Петров инстинктивно испугался чего-то...

Толик сбросил с себя плед, сел и сказал:

– А еще, дядя Коля... Только вы не смейтесь. И ты, Лидуня... Мне прошлой ночью один пацан причудился... Приснился, наверное. Ни статьи его не знаю, ни когда его к нам кинули... Но уже в робе зэковской, в прохорях казенных... И вроде бы этот пацан называет меня полным именем, которого здесь никто не знает, и говорит: «Толик-Натанчик... Ты совсем не похож на своего старшего брата... Общее что-то есть, но все – другое...» А я его будто спрашиваю: «А ты откуда его знаешь?» А он говорит: «Я его очень любил...» И дает мне две кассеты для магнитофона, и говорит: «Вот возьми. На одной он поет, а на другой стихи читает. И не бойся, нужно будет – поезжай домой и сделай все, что тебе покажется необходимым. А я здесь за тебя побуду». И я взял Лешины кассеты, и... И вроде бы думаю – приснится же такое! А утром застилаю свою койку, а под матрасом – две кассеты заграничные... Я до развода отпросился на секунду в Ленкомнату, сунул одну кассетку в магнитофон (нам шефы-погранцы подарили), включил – а там Лешкин голос...

Из-за поворота показался высокий бетонный забор с яркими лампами.

– Все, дядя Коля, приехали, – сказал Толик. – Разворачивайтесь. Я здесь сам доберусь... Спасибо вам, Николай Иванович. Лидуня, вот... возьми эти кассеты. Я в Ленинграде забыл их оставить. Мама выпишется – отдай ей...