Двухместное купе   ::   Кунин Владимир Владимирович

Костя взял стакан, выпил залпом, что-то понюхал, чем-то закусил и, не сводя глаз с прозрачного пластикового пакета, в котором лежал бурый от крови молоток, сказал:

– Я гляжу, вы тут и без меня нарыли достаточно!..

– Общественность не дремлет! – сказал начальник. – Что в колонии-то?

– Там – порядок... – опер Костя набил полный рот, прожевал и только потом добавил: – У «нашего» – полное алиби, я там всех перетряс. Готовится к амнистии. Вообще-то, честно говоря, отличный пацан!.. Жалко его до смерти...

Показал намолоток в пластиковом пакете, спросил:

– «Пальчики» сняли?

– За кого держишь? И «пальчики» сняли, и идентифицировали...

– И что?

– Сядь, – сказал Петруччио и налил своему подчиненному еще полстакана. – А то упадешь – не встанешь.

– Помнишь, в прошлом году мы этого Зайцева, который в гараже повесился... – начал опер.

– «Которого в гараже повесили»! – поправил его начальник и разлил остатки водки по двум стаканам.

– Теперь – один хрен, Петр Петрович... Короче. Помнишь, мы его по одной квартирной кражонке раскручивали, да так и не раскрутили?..

– А как же!..

– И тогда мы ему и «пальчики» откатали, помнишь?

– Я же и «откатывал»! Как не помнить...

– Так вот – его это «пальчики»... На молотке. И отца Тольки Самошникова, и бабулю его Заяц убил! Его это молоток оказался! Из его сумки с инструментами... Он у сантехников того квартала от своего пэтэу практику проходил, они ему и сумку с инструментами выдавали... Эва как! Выпили?

– Будьте здоровы, Петр Петрович!

– И вы, ребятки, не кашляйте!

– Вперед!

Все трое выпили. Закусили.