JК
Дым :: Фолкнер Уильям
Страница: 32 из 40Он заговорил униженно и робко, с тем мучительным желанием стать незаметным, которое мы давноуже наблюдали в нем.
- Тот человек, он ко мне приезжал, - бормотал Додж. - Заехал ко мне. Вечером явился к нам, говорит, что ищет малорослых лошадок, для этого, как его... ну, игра такая...
- Поло? - спросил Стивенс.
- Да, сэр. Вирджиниус тоже был дома. Говорили про лошадей. А утром он сел в машину и уехал. Не знаю, откуда он взялся и куда уехал, родственник говорил, ни на кого не поднимая глаз, казалось, что он обращается к своим рукам, дрожавшим на коленях.
- И кого он еще тут хотел повидать, - добавил Стивенс, - и что он тут вообще делал. Ничего этого вы не знаете.
Додж не отвечал. Да ему и не нужно было отвечать, и он снова ушел в себя, похожий на слабого лесного зверька, забившегося в корку.
- Вот к чему привели мои догадки, - сказал Стивенс.
И тут нам следовало бы все понять. Все было как на ладони. Мы должны были почувствовать, что есть в комнате кто-то, в ком Стивенс вызвал ужас, злобу, отчаянное желание хоть на миг повернуть время вспять, сказать все по-другому, сделать по-другому. Но, может быть, этот "кто-то" еще не почувствовал ничего, не почувствовал толчка, удара, как иногда в первую секунду человек не чувствует, что его подстрелили. Потому что вдруг заговорил Вирджиниус, заговорил резко, сердито:
- А как вы это докажете?
- Что именно, Вирдж? - спросил Стивенс. И снова они посмотрели друг другу в глаза, спокойно, твердо, как два боксера. Именно не как фехтовальщики, а как боксеры или дуэлянты с пистолетами.
- Тот человек, он ко мне приезжал, - бормотал Додж. - Заехал ко мне. Вечером явился к нам, говорит, что ищет малорослых лошадок, для этого, как его... ну, игра такая...
- Поло? - спросил Стивенс.
- Да, сэр. Вирджиниус тоже был дома. Говорили про лошадей. А утром он сел в машину и уехал. Не знаю, откуда он взялся и куда уехал, родственник говорил, ни на кого не поднимая глаз, казалось, что он обращается к своим рукам, дрожавшим на коленях.
- И кого он еще тут хотел повидать, - добавил Стивенс, - и что он тут вообще делал. Ничего этого вы не знаете.
Додж не отвечал. Да ему и не нужно было отвечать, и он снова ушел в себя, похожий на слабого лесного зверька, забившегося в корку.
- Вот к чему привели мои догадки, - сказал Стивенс.
И тут нам следовало бы все понять. Все было как на ладони. Мы должны были почувствовать, что есть в комнате кто-то, в ком Стивенс вызвал ужас, злобу, отчаянное желание хоть на миг повернуть время вспять, сказать все по-другому, сделать по-другому. Но, может быть, этот "кто-то" еще не почувствовал ничего, не почувствовал толчка, удара, как иногда в первую секунду человек не чувствует, что его подстрелили. Потому что вдруг заговорил Вирджиниус, заговорил резко, сердито:
- А как вы это докажете?
- Что именно, Вирдж? - спросил Стивенс. И снова они посмотрели друг другу в глаза, спокойно, твердо, как два боксера. Именно не как фехтовальщики, а как боксеры или дуэлянты с пистолетами.