JК
Джанки. Исповедь неисправимого наркомана :: Burroughs William S.
Страница: 5 из 219Точно также человек может пристраститься к власти или сексу.
«Героин – это ключ», – писал Берроуз, – «прототип жизни. Если кто-либо окончательно понял героин, он узнал бы несколько секретов жизни, несколько окончательных ответов». Многие упрекают Берроуза в пропаганде наркотиков, но ни в одной из своих книг он не воспевал жизнь наркомана. Напротив, она показана им печальной, застывшей и бессмысленной. Берроуз – человек, который видел Ад и представил документальные доказательства его существования. Он – первый правдивый писатель электронного века, его проза отражает все ужасы современного общества потребления, ставшего навязчивым кошмаром, уродливые плоды законотворчества политиков, пожирающих самих себя. Его книга представляет всю кухню, бытовуху и язык тогдашних наркоманов, которые ничем не отличаются от нынешних, так что в своём роде её можно рассматривать как пособие, расставляющее все точки над «И», и повод для размышления, прежде чем выбрать.
Алекс Керви. Лондон. 1995.
Пролог
Я родился в тысяча девятьсот четырнадцатом, в солидном трехэтажном кирпичном особняке, в одном из самых крупных городов Среднего Запада. Семья жила в полном достатке. Отец владел предприятием, которое занималось поставками пиломатериалов. Прямо перед домом – лужайка, на заднем дворе – сад, садок для рыб и, окружавший всё это хозяйство высокий деревянный забор.
«Героин – это ключ», – писал Берроуз, – «прототип жизни. Если кто-либо окончательно понял героин, он узнал бы несколько секретов жизни, несколько окончательных ответов». Многие упрекают Берроуза в пропаганде наркотиков, но ни в одной из своих книг он не воспевал жизнь наркомана. Напротив, она показана им печальной, застывшей и бессмысленной. Берроуз – человек, который видел Ад и представил документальные доказательства его существования. Он – первый правдивый писатель электронного века, его проза отражает все ужасы современного общества потребления, ставшего навязчивым кошмаром, уродливые плоды законотворчества политиков, пожирающих самих себя. Его книга представляет всю кухню, бытовуху и язык тогдашних наркоманов, которые ничем не отличаются от нынешних, так что в своём роде её можно рассматривать как пособие, расставляющее все точки над «И», и повод для размышления, прежде чем выбрать.
Алекс Керви. Лондон. 1995.
Пролог
Я родился в тысяча девятьсот четырнадцатом, в солидном трехэтажном кирпичном особняке, в одном из самых крупных городов Среднего Запада. Семья жила в полном достатке. Отец владел предприятием, которое занималось поставками пиломатериалов. Прямо перед домом – лужайка, на заднем дворе – сад, садок для рыб и, окружавший всё это хозяйство высокий деревянный забор.