Джек Мэггс   ::   Кэри Питер

Сейчас, в Брайтоне, в конце этого беспокойного дня Тобиас был рад, что может отдаться вдохновению и вновь сыграть свою «роль» для собравшихся здесь врачей.

Сначала он изменил только голос, используя лишь ложку для пудинга и стакан портвейна, но вскоре образ напыщенного пустомели зажил собственной жизнью: он ходил вразвалочку по комнате и учинил сущий допрос хирургам, обзывая их «бесстыжими негодниками» и «болванами».

О Господи, все это заставляло их покатываться от смеха, и даже самый чопорный и спокойный из них, очень высокий, с землистого цвета лицом джентльмен по имени Пепперидж смеялся до слез, да так, что у него взмокла борода.

Целых три часа Тобиас был преуспевающим, умным, знаменитым. Но ближе к полуночи, когда хирурги стали разъезжаться и вскоре ночь поглотила их всех, его писательское благополучие испарилось, как дым.

Стоя на дорожке перед Институтом Гиппократа, он вдруг понял, что вел себя не как писатель, а как самый заурядный фокусник, уличный актер, маг. Повел ли бы себя так Теккерей? Никогда. Никогда. А он стал Джеремией Ститчем, Билли Биттоном, принимающим шесть пенсов от лакеев на Блек-Фрайер-роуд. Он был Тоби Отсом, сыном Джона Отса, известного мошенника.

Он сначала прошелся по набережной, вдыхая свежий соленый воздух, дувший прямо в лицо, но вскоре повернул назад и вернулся в гостиницу, где кто-то, не по сезону, разжег в его маленьком номере камин. Тобиас принялся чистить себя, чтобы быть таким, каким ему не удалось показать себя в этот вечер. Он закрыл глаза, лицо его скривилось в гримасе.