Дживс и песнь песней   ::   Вудхауз Пэлем Гринвел

Увидев, как банан расплющился о крахмальную грудь Таппи, я мгновенно оценил, насколько это средство эффективнее любого огурца.

Не то чтобы огуречная стратегия вовсе не имела сторонников. По мере развития событий я заметил несколько человек, в чьих глазах светился живой интеллект, которые отдавали предпочтение именно огурцам.

Молодой Таппи отнюдь не остался равнодушным к происходящему. Его глаза вылезли из орбит, волосы встали дыбом, а рот тем временем продолжал открываться и закрываться, не оставляя сомнений в том. что он автоматически продолжает петь. Наконец Таппи вышел из транса и принялся что было сил грести к берегу. У самых дверей он на полкорпуса обошел крупный помидор.

Вскоре волнение улеглось, крики затихли. Я повернулся к Дживсу.

— Прискорбное зрелище, Дживс, — сказал я. — Но у нас не было другого выхода.

— Да, сэр.

— Кроме хирургического вмешательства, не так ли?

— Именно, сэр.

— Принимая во внимание все происшедшее на глазах известной нам дамы, можно с уверенностью сказать, что роман Глоссоп-Беллингер завершен.

— Да, сэр.

В эту минуту на сцену вышел Крепыш Бингхэм.

— Дамы и господа! — провозгласил старина Бингхэм.

Я подумал было, что он хочет упрекнуть свою паству за столь горячее изъявление чувств. Но не тут-то было. Бингхэм, без сомнения, привык к этим простым и здоровым шуткам и не считал нужным обращать внимание на некоторое оживление в зале.