Дживс и скользкий тип   ::   Вудхауз Пэлем Гринвел

Вспомни, ты ведь тоже мне всегда рассказывал про свои бесконечныероманы.

— Это совсем другое дело.

— Чем другое?

— Пошевелите мозговой извилиной, старая родственница. Мне вы — тетя. Перед любимой теткой всякий племянник рад обнажить душу.

— А-а, ну да. Пожалуй, что и так. Ты ведь меня любишь всем сердцем, верно?

— А как же. И всегда любил.

— Эти твои слова меня очень радуют…

— Вы их заслуживаете с лихвой.

— …потому что у меня есть к тебе одна просьба.

— Считайте, что она уже выполнена.

— Я хочу, чтобы ты был Санта-Клаусом у меня на детском празднике.

Следовало ли мне предвидеть, к чему она ведет? Может быть. Но я ничего не предчувствовал и, сидя в кресле, весь с головы до ног задрожал, как осина, если вы когда-нибудь видели осину — я-то сам, насколько помню, не видел, но знаю, что они как раз тем и знамениты, что дрожат как сумасшедшие. Я громко взвыл, а тетя выразила пожелание, чтобы я пел где-нибудь в другом месте, если уж мне пришла охота петь. а то у нее барабанные перепонки очень чувствительные.

— Не говорите таких вещей даже в шутку, — попросил я ее.

— Я вовсе не шучу.

Я уставился на нее, не веря собственным глазам.

— Вы всерьез ждете от меня, что я налеплю белую бороду, подложу подушку на живот и стану расхаживать и приговаривать: «Хо-хо-хо-хо!» -среди трудновоспитуемых детей ваших деревенских соседей?

— Они вовсе не трудновоспитуемые.

— Прошу прощения, но я видел их в деле.