Единственная   ::   Трифонов Юрий

Он долго смотрел на нее, прищурившись, потом спросил тихо:

- Ты понимаешь, кто он сейчас?

- Вождь мирового пролетариата. Председатель Совнаркома.

- Неет. Он сейчас больной, полуумный старик. Разве может нормальный додуматься до того, чтобы увеличить количество членов ЦК до ста за счет рабочих. Ты видела таких рабочих, которые могут решать кардинальные вопросы жизни страны или даже мира?

- Видела. Каюров, мой отец, и вообще вопрос странный. Михаил Иванович из рабочих...

- Михаил Иванович - нол!

- Но Ильич не ноль. Разве его речь на Конгрессе Коминтерна не была выдающейся? У него по-прежнему светлый ум.

- Иногда. Но бывает помрачение. Дзержинский мне рассказывал, как летом он с блаженной улыбкой подписывал приказы о казнях десятков тысяч людей. И сейчас помрачение. Какая разница, войдет ли Грузия в состав Союза непосредственно как хочет Буду или в Российскую Федерацию на правах автономии? Никакой. Он сам за автономизацию, но ему важно дискредитировать меня и Серго. А что Серго дал по морде негодяю, назвавшему его "сталинским ослом"; так за те эпитеты, которые твой Ильич любил раздавать своим противникам, в старину на дуэль вызывали.

- Может, он еще тебя на дуэль вызовет за то, что ты обидел Надежду Константиновну.

- Откуда знаешь? Старуха уже проболталась?

- Все знают, что она была в истерике.

- А он знает, почему? Как тебе кажется?

- Не знает. Она не сказала. Ведь ему было ночью плохо, паралич вернулся.