Единственная   ::   Трифонов Юрий

К обеду приехал Лаврентий Берия. Поздоровался с преувеличенной наглой почтительностью. Рука, как всегда, влажная. Она невольно вытерла ладонь о платье и испугалась, не заметил ли кто. Заметил один Иосиф, он, действительно, всегда все хорошо видел и слышал.

За недели отдыха сильно изменился к лучшему, помолодел, спало брюшко, распрямилась начинающая сутулиться спина. Лицо округлилось, загар скрыл неровности кожи и веснушки.

Рядом с землисто-серым Берия выглядел здоровым и молодцеватым.

"Он еще ничего, - подумала Надежда. - Гладкий. Желающие найдутся".

Берия похвалил повара, спросил их, каких мест он будет (стол был грузинский).

- Неважно, из каких он мест, кажется, кахетинец, но никто не умеет так делать мхали и чинчари, как Надя. Ее научила моя мама. Ты бы побаловала нас как-нибудь.

Это был сигнал к примирению.

- Для того, чтобы приготовить эти блюда надо идти в лес за травами.

- Ну так возьми детей и пойди, им будет полезно. Заодно гербарий соберут.

- Я бы пошла, да Николай Сидорович, то бишь Сергеевич, не разрешит.

"Нет, больше она не поддастся на такие вот уловки. То, что он сказал возмутительно, непозволительно, ужасно".

- А мы его попросим.

- Я просить не буду.

Лаврентий чуял какой-то подтекст в этом разговоре, его мордочка вытянулась, стала похожа на крысиную, ноздри чуть подрагивали - типичный крысак.

Она не доставит ему удовольствия присутствовать при семейной распре.

- Хорошо.