Единственная   ::   Трифонов Юрий

Когда-то они детьми ездили подкормиться на лето к родственникам отца, теперь пришла очередь тех.

О доброте Анны и гостеприимстве Стаха ходили легенды. Одна из них - о волшебном супе. Кто бы ни приходил в дом Анна бросалась кормить, и, если супа, оставалось мало, его разбавляли.

Вопрос Анны "У нас есть еще суп?" вызывал дружный смех. Кричали: "Есть! Конечно, есть!"

Говорили о новом законе "Об охране государственного и колхозного имущества" вроде бы его лично написал сам Сталин (никто не взглянул на нее: деликатность или поглощенность жмыхом?), о том, что по этому закону даже за колосок, подобранный на колхозном поле полагается расстрел. Или в лучшем случае - десять лет с конфискацией имущества.

Кроме нее не ел мыха Василий Николаевич Каюров. Она догадалась - не хотел объедать других. Василий Николаевич был неприятно удивлен, увидев ее, и, кажется, даже хотел уйти, но Руфина вышла с ним на двор, и он вернулся, и даже спросил ее о здоровье родителей и детей.

Она и сама жалела, что пришла в эту мазанку; Руфина, конечно, обманула ее, сказав, что у нее к хозяину дело.

Ей было все равно куда идти. Приехала с дачи вместе со Стахом и в машине спросила его, правда ли, что из Полтавы пришел поезд, загруженный человеческими трупами.

- Откуда знаешь?

- Слышала, как ты кричал по телефону, что тебе некуда их девать.

- Правда, - сокрушенно вздохнул Стах. - Увидишь Иосифа, расскажи, в каких нечеловеческих условиях здесь приходится работать.