Единственная   ::   Трифонов Юрий

Иосиф с ней не разговаривал, смотрел мимо, Авель избегал встреч, один раз заметила, как завидев ее в Кремлевском коридоре, шмыгнул в первую попавшуюся дверь.

Все остальные были заняты своими жизнями, а самый близкий, самый родной - отец, отдыхал в "Зензиновке".

Пожалуй, единственной, кому она была интересна, оказалась Александра Юлиановна Канель.

Когда боли в животе стали невыносимы, пошла к ней (вот тогда-то крестный и спрятался от нее в какой-то комнате). Александра Юлиановна дала обезболивающее (кофеин уже не помогал, хотя ела таблетки безостановочно), приказала лежать и назначила консилиум на "послепраздников". Была очень обеспокоена, намекнула на возможность операции. "Будем советоваться с Львом Григорьевичем". Попросила приходить пока ежедневно.

До праздников оставалось несколько дней томила тоска, предчувствие чего-то страшного и однажды, когда отчаяние и одиночество стали невыносимы, спросила Иосифа.

- Ты сегодня вернешься поздно?

- А что? Хочешь п... ся?

- Я хотела поговорить...

- Нет, только не это! Мы уже поговорили.

- С Васей неладно, он...

- Слушай, - когда злился проступал грузинский акцент, сказал "слюшай", - отвяжись ты от меня, а?

- Хорошо. Но мне, по-видимому, предстоит операция, детьми должен кто-то заниматься, нельзя, чтобы только Наталья Константиновна и Мяка, они ведь не сироты.

- Что ты меня разжалобливаешь, что ты разнылась, надо было раньше думать.

Все-таки пошла к Авелю, потому что невыносимость.