Единственная   ::   Трифонов Юрий

Нарядные дамы в батистах и кружевах играют в крокет с мужчинами в шелковой чесуче, а во главе щедро накрытого стола, восседает, сияя красотой и добротой хозяйка. Тотчас усадили пить чай.

- Потом, потом, - мило отмахнулась Екатерина Васильевна от девочек, потом расскажете. Сейчас - ешьте ватрушку, пейте чай, - и забыв, что девочки знают французский, обратилась к соседу:

- Милый Ржевский, вы ведь живете один, бирюком, возьмите девочек к себе в мезонин, они и обстирают, и обед приготовят. Девочки - великолепные хозяйки, особенно Надин. Взяла бы к себе, но это неловко.

Ржевский оказался не только управляющим торфяными разработками, но и братом того самого Ржевского, в семье которого она жила в Москве в девятьсот пятом. К тому же действительно очень милым человеком, и вечером они с Нюрой уже сидели на балкончике мезонина, читали и смотрели на закат.

Она готовила для Ржевского, Нюра прибирала дом, и вместе стирали и крахмалили белье.

Через несколько дней пришла Екатерина Васильевна, осмотрела дом, их комнату в мезонине, попробовала котлет и осталась очень довольна.

- Но, пожалуйста, не грустите вечерами одни как тургеневские барышни. К нам съехалось много молодежи, приходите, играйте в крокет, в лаун-теннис и просто в гости. Не чинитесь, мои хорошие.

Нюра радостно пообещала не чиниться и уже на следующий вечер стала собираться к Красиным.

- А ты, Надя, ты не переоденешься?

- Я не пойду.

- Отчего же? Они звали.

- Я знаю. Они добрые, вежливые люди. Но зачем мы им?

- Странный вопрос.