JК
Страсти по мощам :: Питерс Эллис
Страница: 133 из 274Брат Кадфаэль улегся на сеновале один, а рано поутру, памятуя о том, что брат Джон сидит под замком и некому позаботиться о еде, поднялся и занялся этим сам, а потом направился в загон к Бенеду, присмотреть за лошадками, которые нынче остались без конюха.
Работать на свежем воздухе было куда приятнее, чем сидеть и слушать разглагольствования приора, жаль только, что нужно возвращаться в дом отца Хью, на предстоящее собрание капитула, и опаздывать нельзя. Приор Роберт и здесь требовал неукоснительного соблюдения тех же порядков, что и в обители, и, хотя в Гвитерин братья приехали ненадолго, проводил собрания капитула каждое утро.
Монахи собрались в саду — теперь их осталось пятеро. Возглавлявший их приор Роберт держался как всегда торжественно и чинно. Брат Ричард прочел выдержки из житий тех святых, день которых выпадал на сегодня и на завтра. Брат Жером восклицал и поддакивал с обычным для него льстивым подобострастием. Но вот с Колумбанусом, как показалось Кадфаэлю, творилось что-то неладное. Вид у него был отсутствующий, а ярко-голубые глаза затуманены. Всякого, кто видел Колумбануса, поражал контраст между его могучим телосложением, гордой посадкой белокурой аристократической головы и смиренной, угодливой манерой держаться. Но в это утро молодой монах, видимо, так терзался по поводу какого-то своего греха — Бог; весть, подлинного или мнимого, — что на него жалко было смотреть. Брат Кадфаэль вздохнул — того и гляди, с ним опять приключится припадок, вроде того, из-за которого они здесь очутились. Кто знает — чего ожидать от этого полоумного святоши.
Работать на свежем воздухе было куда приятнее, чем сидеть и слушать разглагольствования приора, жаль только, что нужно возвращаться в дом отца Хью, на предстоящее собрание капитула, и опаздывать нельзя. Приор Роберт и здесь требовал неукоснительного соблюдения тех же порядков, что и в обители, и, хотя в Гвитерин братья приехали ненадолго, проводил собрания капитула каждое утро.
Монахи собрались в саду — теперь их осталось пятеро. Возглавлявший их приор Роберт держался как всегда торжественно и чинно. Брат Ричард прочел выдержки из житий тех святых, день которых выпадал на сегодня и на завтра. Брат Жером восклицал и поддакивал с обычным для него льстивым подобострастием. Но вот с Колумбанусом, как показалось Кадфаэлю, творилось что-то неладное. Вид у него был отсутствующий, а ярко-голубые глаза затуманены. Всякого, кто видел Колумбануса, поражал контраст между его могучим телосложением, гордой посадкой белокурой аристократической головы и смиренной, угодливой манерой держаться. Но в это утро молодой монах, видимо, так терзался по поводу какого-то своего греха — Бог; весть, подлинного или мнимого, — что на него жалко было смотреть. Брат Кадфаэль вздохнул — того и гляди, с ним опять приключится припадок, вроде того, из-за которого они здесь очутились. Кто знает — чего ожидать от этого полоумного святоши.