JК
Страсти по мощам :: Питерс Эллис
Страница: 231 из 274Почему, — вопросил голос, исполненный холодного, грозного спокойствия, — ты убил слугу моего, Ризиарта?
Колумбанус попытался подняться с колен, но, казалось, они были прибиты гвоздями к молитвенной скамеечке. Он попытался что-то сказать, но язык не повиновался ему, и у него вырвался лишь невнятный хрип. Страх лишил его дара речи. Ее не могло быть здесь, здесь никого не было! Но святые являются, где пожелают и кому пожелают, и гнев их ужасен. Колумбанус вцепился в аналой, но онемевшие холодные пальцы ничего не чувствовали. В горле пересохло, и он не мог выдавить ни слова.
— У тебя осталась только одна надежда — покаяние. Колумбанус, убийца, говори! Сознавайся!
— Нет! — торопливо вскричал потрясенный Колумбанус. — Нет, я его и пальцем не тронул! Святая дева, весь тот день я провел в твоей часовне, как же я мог причинить ему зло? Воистину, я грешен перед тобой, я нарушил свой долг, я уснул… Я признаю это! Но только это — в гибели Ризиарта я не повинен…
— Низкий лжец, — выдохнул голос, в котором послышались нотки гнева, — спал не ты. Кто принес вино? Кто подмешал в это вино зелье и вынудил тем согрешить невиновного? Спал не ты, а Жером. Ты же прокрался в лес, подстерег там Ризиарта и сразил его.
— Нет… нет, клянусь тебе, нет! — Дрожащий, покрывшийся холодным потом Колумбанус попытался опереться на аналой, он хотел подняться с колен и бежать, но силы изменили ему. Да и можно ли убежать от той, что пребывает повсюду и видит все? Ибо ни один смертный не мог знать того, что было ведомо ей.
— Нет, все было не так! Это ошибка! Я спал здесь, когда за нами пришел посыльный отца Хью.
Колумбанус попытался подняться с колен, но, казалось, они были прибиты гвоздями к молитвенной скамеечке. Он попытался что-то сказать, но язык не повиновался ему, и у него вырвался лишь невнятный хрип. Страх лишил его дара речи. Ее не могло быть здесь, здесь никого не было! Но святые являются, где пожелают и кому пожелают, и гнев их ужасен. Колумбанус вцепился в аналой, но онемевшие холодные пальцы ничего не чувствовали. В горле пересохло, и он не мог выдавить ни слова.
— У тебя осталась только одна надежда — покаяние. Колумбанус, убийца, говори! Сознавайся!
— Нет! — торопливо вскричал потрясенный Колумбанус. — Нет, я его и пальцем не тронул! Святая дева, весь тот день я провел в твоей часовне, как же я мог причинить ему зло? Воистину, я грешен перед тобой, я нарушил свой долг, я уснул… Я признаю это! Но только это — в гибели Ризиарта я не повинен…
— Низкий лжец, — выдохнул голос, в котором послышались нотки гнева, — спал не ты. Кто принес вино? Кто подмешал в это вино зелье и вынудил тем согрешить невиновного? Спал не ты, а Жером. Ты же прокрался в лес, подстерег там Ризиарта и сразил его.
— Нет… нет, клянусь тебе, нет! — Дрожащий, покрывшийся холодным потом Колумбанус попытался опереться на аналой, он хотел подняться с колен и бежать, но силы изменили ему. Да и можно ли убежать от той, что пребывает повсюду и видит все? Ибо ни один смертный не мог знать того, что было ведомо ей.
— Нет, все было не так! Это ошибка! Я спал здесь, когда за нами пришел посыльный отца Хью.