JК
Его превосходительство Эжен Ругон :: Золя Эмиль
Страница: 58 из 99Так ведь вы говорили, господинШарбоннель?
Бывший торговец скорбно закивал головой.
– Деньги-то ведь не маленькие, – продолжала жена. – Из-за такой суммы можно перевернуть вверх дном свою жизнь… Да, господин Ругон, вся наша жизнь перевернута! Вы только подумайте, вчера служанка в гостинице отказалась переменить нам грязные полотенца! А у меня-то в Плассане пять шкапов набиты бельем!
И она принялась горько жаловаться на ненавистный Париж. Они приехали сюда всего на одну неделю. Все время живя надеждой, что на следующей неделе уедут, они не выписали из Плассана никаких вещей. И хотя теперь их дело затягивалось до бесконечности, они упрямо продолжали жить в меблированной комнате, ели то, что служанке угодно было подать, обходились без белья, почти без одежды. У них не было с собой даже головной щетки, и госпожа Шарбоннель причесывалась сломанным гребнем. Иной раз они усаживались на чемоданчик и начинали плакать от усталости и злости.
– У нас в гостинице такие подозрительные постояльцы, – шептал Шарбоннель, стыдливо поглядывая на Ругона вытаращенными глазами. – Рядом с нами живет молодой человек. Приходится слышать такие вещи…
Ругон сложил письмо.
– Моя мать совершенно права, советуя вам запастись терпением, – сказал он. – Я со своей стороны могу только предложить вам набраться мужества… По-моему, у вас есть все основания выиграть тяжбу, но я теперь не у дел и ничего не могу обещать.
Бывший торговец скорбно закивал головой.
– Деньги-то ведь не маленькие, – продолжала жена. – Из-за такой суммы можно перевернуть вверх дном свою жизнь… Да, господин Ругон, вся наша жизнь перевернута! Вы только подумайте, вчера служанка в гостинице отказалась переменить нам грязные полотенца! А у меня-то в Плассане пять шкапов набиты бельем!
И она принялась горько жаловаться на ненавистный Париж. Они приехали сюда всего на одну неделю. Все время живя надеждой, что на следующей неделе уедут, они не выписали из Плассана никаких вещей. И хотя теперь их дело затягивалось до бесконечности, они упрямо продолжали жить в меблированной комнате, ели то, что служанке угодно было подать, обходились без белья, почти без одежды. У них не было с собой даже головной щетки, и госпожа Шарбоннель причесывалась сломанным гребнем. Иной раз они усаживались на чемоданчик и начинали плакать от усталости и злости.
– У нас в гостинице такие подозрительные постояльцы, – шептал Шарбоннель, стыдливо поглядывая на Ругона вытаращенными глазами. – Рядом с нами живет молодой человек. Приходится слышать такие вещи…
Ругон сложил письмо.
– Моя мать совершенно права, советуя вам запастись терпением, – сказал он. – Я со своей стороны могу только предложить вам набраться мужества… По-моему, у вас есть все основания выиграть тяжбу, но я теперь не у дел и ничего не могу обещать.