Елки-моталки   ::   Чивилихин Владимир

Сейчас они были скользкими от дождя, изрядно тяжелыми, однако сырые лесины валить да таскать с кручи куда как тяжелей бы вышло.

Дело пошло ходом, будто сытые все были, только Евксентьевский не взял топора в руки. Да и пусть бы его, с топором-то он не особенно в ладах, не мешался хоть и то хлеб, однако Санька во время перекура, как всегда, с прищуром глядя на Гришку Колотилина, сказал:

- Гриш, а некоторые, наверно, не думают отсюда плыть.

- Саня! - тихо попросил Родион.

- Гляди-ка, Гриша! - громко продолжал Бирюзов, и все посмотрели на Евксентьевского, который сидел, как тогда, после пожара, отвернувшись к реке, и безвольно опущенные плечи его подрагивали. - Некоторые считают, что...

- Брось, Санька! - строго сказал Родион. - Брось...

Евксентьевский вскочил, обернулся к пожарникам и, скрипя зубами, стал выкрикивать:

- Воспитываете, да? В духе, да? Ха-ха-ха! В духе! У-у-у-у, серые дубы!

- Сядь, Санька! - крикнул Родион и произнес с нажимом: - А вы, товарищ, отошли бы в сторонку...

Евксентьевский встретил взгляд Родиона, полез на кручу, - наверно, пучек поесть, и всем как-то даже полегчало. Пусть не работает, лишь бы глаза не мозолил да не сорил словами в такой момент. (Нет, какое счастье, что на северных пожарах я отдохну от этого поганца. Он совсем не любит людей. Может, таким он сделался от пустой своей жизни? А тут увидел, что эти мужики - настоящие мужики, и вот бесится, чтоб пустоту свою прикрыть. С чего вчера вечером он меня с Пиной зацепил? Зачем? Ведь совсем не его дело. А продукты парашютистам - это был единственный выход.