Емельян Пугачев. Книга 2   ::   Шишков Вячеслав Яковлевич

Как ни ссорилась с ним, как никорила его: «Службист неразумный, в генералы, что ли, тянешься?» — он все же на своем поставил и заместо полутораста солдат, нужных для второго сенокоса и прочих полевых работ, отпустил за последний месяц всего сорок человек, да и те — калека на калеке: «Ты, мать, в мои дела не суйся. Орда по степи грабежами промышляет, киргиз-кайсаки, не могу же я крепость обнажить». Вот чем прикрывается, непутевый!

Но сегодня у нее на работе, слава богу, все сто сорок человек.

— Давай, давай, старички!.. Давай, давай, солдатики! — покрикивая, скачет она на своем коньке по жнивью, подобно воеводе.

Она в длинных мужских сапогах, в короткой юбке, из-под которой выглядывают полосатые шаровары. На голове — солдатская войлочная шляпа.

Старые солдаты вяжут снопы, с трудом разгибают затекшие спины, потягиваются, брюзжат:

— Приморились, матушка. С утренней зари бьемся, а уж скоро солнцу закатиться. Домой пора.

— Ладно, ладно… Выспитесь еще…

— Да ведь через силу-то и конь не потянет. Не молоденькие!

— А ты, капрал, знай подгоняй их, чего слюни-то распустил? А то у меня живо за решетку угодишь! Ну, ну, дружней, — и комендантша скачет к двум молодым казакам, сгребающим сено в копны.

Старики, не слушая окриков капрала, бросают работу, сходятся в кружок, садятся на снопы, закуривают носогрейки.