JК
Емельян Пугачев. Книга 3 :: Шишков Вячеслав Яковлевич
Страница: 710 из 749Такой же крупный, щекастый, слегка курносый, с высоко вскинутыми бровями, фельдмаршал после мучительной задунайской лихорадки сильно сдал.
Его лицо, вместо обычно цветущего, было болезненное, желтое.
— Я от своей хворобы еще не совсем оправился, — проговорил он, садясь в кресло.
Рунич чинил фельдмаршалу обстоятельный доклад о Пугачёвском движении, ликвидации мятежа, о привозе Пугачёва в Москву.
Фельдмаршал не сделал по докладу ни одного замечания и не высказал никакого мнения. Но когда Рунич рассказал о происшествии с Долгополовым, фельдмаршал улыбнулся.
— Поверите ли вы мне, что я сему негодяю прорекал, что будет повешен?
Услыша эти слова, Рунич пришел в замешательство. Фельдмаршал сказал:
— Не удивляйтесь. Помню, очень давно, лет тому с двадцать пять, как не боле, наш Воронежский полк квартировал во Ржеве-Володимирове. Я тогда молодым офицером был и снимал комнату у Трифона Долгополова, купца. Он в достатке жил, и мне было у него тепло. И вот, помню, этот самый Осташка, парень лет шестнадцати-семнадцати, такой ухорез был, такая бестия, что страсть!.. Всякие городские сплетни, все новости, даже что у нас в полку делалось, он, арнаут, вперед всех узнавал. Дознавшись о столь великом его пронырстве, я часто говорил его отцу: «Ой, береги ты своего Осташку, по его затейливому уму, смотри, попадет он на виселицу». А отец с матерью, глядя на своего недоросля только веселились да радовались.
Его лицо, вместо обычно цветущего, было болезненное, желтое.
— Я от своей хворобы еще не совсем оправился, — проговорил он, садясь в кресло.
Рунич чинил фельдмаршалу обстоятельный доклад о Пугачёвском движении, ликвидации мятежа, о привозе Пугачёва в Москву.
Фельдмаршал не сделал по докладу ни одного замечания и не высказал никакого мнения. Но когда Рунич рассказал о происшествии с Долгополовым, фельдмаршал улыбнулся.
— Поверите ли вы мне, что я сему негодяю прорекал, что будет повешен?
Услыша эти слова, Рунич пришел в замешательство. Фельдмаршал сказал:
— Не удивляйтесь. Помню, очень давно, лет тому с двадцать пять, как не боле, наш Воронежский полк квартировал во Ржеве-Володимирове. Я тогда молодым офицером был и снимал комнату у Трифона Долгополова, купца. Он в достатке жил, и мне было у него тепло. И вот, помню, этот самый Осташка, парень лет шестнадцати-семнадцати, такой ухорез был, такая бестия, что страсть!.. Всякие городские сплетни, все новости, даже что у нас в полку делалось, он, арнаут, вперед всех узнавал. Дознавшись о столь великом его пронырстве, я часто говорил его отцу: «Ой, береги ты своего Осташку, по его затейливому уму, смотри, попадет он на виселицу». А отец с матерью, глядя на своего недоросля только веселились да радовались.