Ералаш   ::   Горький Максим

Ясан - где сестра?

Тысячная толпа темным валом катится к речке, готовая запрудить ее, лезет на паром, толкаясь и шумя, над нею колеблется икона, реют хоругви и, золотом в куске черной руды, сверкают ризы священников. Марья стоит бок о бок со мною, крестится, вздыхает, шепчет красными губами:

- Милая, сердешная... спаси-помилуй-сохрани... Мати господня...

И деловито говорит мне:

- Постой у весов с Ясаном, постереги, пожалуйста, как бы гири не украли,- я отбегу на минутку на одну...

Икону внесли на паром, он дрогнул и отделился от берега, разукрашенный ярким ситцем, кумачом и золотом.

- Тиш-ше! - кричит урядник, а монахи, толстые, точно караси, стройно поют:

- О всепетая мати...

На реке, вокруг парома, полощутся яркие пятна отражений, по улице мечется, растопырив крылья, черный петух, дородная Марфа сладко распевает:

- Оладышки да пышки, покупай мальчишки, с патокой да медом...

Сзади меня кто-то говорит вполголоса:

- Лежит он вверх грудью, знаш, голова-то по ухи в земле затонула, а рот раззявил,- таково ли страшно,- беда!

- Эй,- кричит Устин, хватая меня за плечо,- где Марья?

- На пароме, кажись.

- На пароме?

Он смотрит из-под ладони на реку и бормочет:

- Ералаш... А посему...