JК
Ермак :: Федоров Евгений
Страница: 51 из 1157Ноздри султана затрепетали от восторга. Улыбаясь, он сказал художнику:
— Смотри, смотри, как течет кровь из жил и как свернулись мускулы. Вот как надо писать на картине! Всегда показывай истину! — хункер тянулся к голове, глаза которой уже начали меркнуть. Он жадно принюхался к запаху крови. Литовцу показалось, что уши раба еще слышат, что глаза его видят, — так глубока и безмерна была печаль, которая еще светилась в них.
— Теперь видишь, чем грешит твое изображение! — сказал поучительно султан.
Посол тяжело дышал, его мутило, но он превозмог слабость и сказал хункеру:
— Ты — истинно мудрейший из царей и величайший знаток искусства! Теперь я вижу, сколь велики твои знания!
Селим скосил глаза на визиря.
— Уведи их! — кивнул он в сторону художника и палача.
В зале еще дымилась теплая кровь, сгустками застывшая на пестром бухарском ковре, не обращая внимания на все это, султан спокойным голосом предложил литовцу:
— А теперь поговорим о деле!
Посол низко склонился перед хункером и снова помахал перед собою:
— Мой король, а ваш брат повелел мне припасть к стопам вашего величия и пожелать вам здоровья.
Султан благосклонно спросил:
— Как чувствует себя наш брат и друг? Мы всегда думаем о нем и муллам наказали возносить молитвы за него.
— Смотри, смотри, как течет кровь из жил и как свернулись мускулы. Вот как надо писать на картине! Всегда показывай истину! — хункер тянулся к голове, глаза которой уже начали меркнуть. Он жадно принюхался к запаху крови. Литовцу показалось, что уши раба еще слышат, что глаза его видят, — так глубока и безмерна была печаль, которая еще светилась в них.
— Теперь видишь, чем грешит твое изображение! — сказал поучительно султан.
Посол тяжело дышал, его мутило, но он превозмог слабость и сказал хункеру:
— Ты — истинно мудрейший из царей и величайший знаток искусства! Теперь я вижу, сколь велики твои знания!
Селим скосил глаза на визиря.
— Уведи их! — кивнул он в сторону художника и палача.
В зале еще дымилась теплая кровь, сгустками застывшая на пестром бухарском ковре, не обращая внимания на все это, султан спокойным голосом предложил литовцу:
— А теперь поговорим о деле!
Посол низко склонился перед хункером и снова помахал перед собою:
— Мой король, а ваш брат повелел мне припасть к стопам вашего величия и пожелать вам здоровья.
Султан благосклонно спросил:
— Как чувствует себя наш брат и друг? Мы всегда думаем о нем и муллам наказали возносить молитвы за него.