Если однажды зимней ночью путник   ::   Кальвино Итало

Если тобой не движет больше образ Людмилы, остается довериться ее зеркальной противоположности — Лотарии...

Но действительно ли это Лотария? «Не знаю, с кем там у тебя что было. Лично я ни о какой Лотарии не слышала», — отвечает она всякий раз, как ты заговариваешь о прошлом. Видно, таковы законы конспирации. Сказать по правде, ты и сам не очень уверен, кто перед тобой... Может, это мнимая Коринна или мнимая Лотария? Ясно одно: по отношению к тебе она играет примерно ту же роль, что и Лотария. Значит, ей соответствует имя Лотария, и никак иначе ее не назовешь.

— Скажи еще, что и сестры у тебя нет.

— Сестра у меня есть. Только при чем здесь это?

— Твоей сестре нравятся сложные психологические романы, герои которых — мятежные души?

— Моя сестра вечно твердит, что ей нравятся романы, в которых чувствуется первичная, исконная, теллурическая сила. (Она так и говорит: теллурическая.)

— Вы жалуетесь, что в тюремной библиотеке вам дали неполный экземпляр книги? — произносит высокий офицер, сидящий за высоким столом.

Ты облегченно вздыхаешь. С той минуты как охранник вызвал тебя из камеры и повел по бесконечным переходам, лестницам, подвалам, предбанникам и конторам, ты дрожал мелкой дрожью и обливался холодным потом от страха неизвестности. Оказывается, все дело в твоей жалобе по поводу романа Калисто Бандеры «Вкруг зияющей ямы»! Тревога сменяется досадой, охватившей тебя, когда ты взял в руки разодранный переплет, в котором осталось с десяток-другой потрепанных страниц.