Есть женщины в русских селеньях   ::   Стрехнин Юрий Федорович

Раньше, когда под конец лета оставалось уже совсем мало дней до начала ученья в школе или, прошлой осенью, в институте, Саша любила, как бы прощаясь с родными местами, пройтись бережком неторопливого, еле слышного ручейка, что течет вдоль Рогозцев, и через липовую рощу, делящую село пополам, любила спуститься в прохладу заросшего лозой оврага, отыскать там знакомый родничок, испить его пронзительно холодной, чистой, как лесной воздух, воды.

Родные места, дубравы, перелески, необъятные поля... Но сейчас Саша не прощается с ними. В ранний утренний час спешит по тройке вдоль опушки березняка на самое дальнее поле. Там ей нужно сегодня работать на току. Почти все мужчины взяты в армию, и колхозные труды легли на плечи женщин и девушек, на плечи мальчишек и девчонок — подростков.

В мягком свете осеннего утра серебрятся, колыхаясь в воздухе, поперек дорожки паутинки — первые вестницы «бабьего лета». Этой порой хлеб, бывало, уже лежал в скирдах. А сейчас вон еще сколько на корню...

Саша давно пытается убедить себя, что ей осталось одно — продолжать работать в колхозе. Но не дают покоя мысли: ее подруги где-то вблизи фронта роют окопы, ребята с их курса воюют, а она — хлеб убирает... Хочется сделать для победы над фашистами что-то большее... «Ведь я способна сделать больше. Но что?..»

Далекий гул отвлекает ее от этой мысли. Он все слышнее... Где-то летит самолет. Свой? Или немец? Не разглядеть пока... Небо чистое-чистое, как обычно в такое время. Только одинокое белое, словно нарисованное мелом, облачко стоит над дальним лесом. А может быть, из-за этого облачка и покажется враг, летящий над полями, еще не тронутыми войной? Но разве — не тронутыми? Скольких отсюда взяла война? И сколькие из них не вернутся...