Страх   ::   Христофоров Игорь

- Я? - Тулаев достал и положил на полочку перед отверстием блокнот. Я - журналист. Удостоверение показать?

- Не надо. Я таких ксив мог десяток за день сменить. Меня и без ксивы боялись.

- А меня не нужно бояться.

- Про меня писать будете?

Морщинка прилипшей соломинкой лежала на лбу Миуса. В маленьких глазках что-то плескалось, но они были все-таки настолько маленькими, что ничего не разобрать.

- Да, статью, - согласился Тулаев. - Европа требует от нас отмены смертной казни. Иначе даже из Совета Европы выгонят. Вот... И я хочу на живых примерах доказать необходимость отмены смертной казни и замены ее пожизненным заключением...

- А это не одно и то же? - прервал его Миус.

- Нет, я думаю, не одно и то же, - сразу ответил Тулаев. - Все-таки жизнь - это жизнь, а смерть - это смерть.

- Смотря какая жизнь.

Полоса жила на лбу странной меткой. За ней скрывалось ожидание. Казалось, когда она исчезнет, что-то произойдет.

- Извините, что я вторгаюсь в вашу личную жизнь, - по-журналистски завис капиллярной ручкой над страницей блокнота Тулаев, - но я хотел бы знать кое-какие детали. За что вас первый раз посадили?

- В "Деле" все записано. Там читайте, - ушел от ответа Миус и посмотрел на трубы в углу комнаты.

По ним густо стекала ржа. Трубы умирали от нее. А он умирал от сырости в камере, которая похлеще этой ржи расплескала по потолку и стенам сине-черные пятна плесени.