Евпатий Коловрат   ::   Ряховский Василий

Старший из калик спросил его:

— Кто ты, хозяин радушный и тароватый? Много раз заходил я в селение это, но никогда не слышал твоего голоса.

Евпатий назвал себя.

Древний калика помрачнел вдруг и покачал седой головой:

— Летит воронье на рязанскую сторону, и волки воют там в темные ночи. Горе обрушилось на Русь, и много сирот не найдут своих родителей.

— К чему такая речь, старче? — спросил Евпатий. — Или, ходючи по белу свету, проведали вы что?

Калика не ответил ему. Он дотронулся пальцами до руки своего длинного и худого соседа. Тот тронул малого старичка, и все трое одновременно подняли головы.

— Пролетала с Тихой Сосны пестрая сорока, — начал старший калика.

— Стрекотала белобока о том, что раным-рано видела! — перехватил тонкий, худой слепец.

И третий калика докончил:

— Билися рязанцы с лихим ворогом и полегли во чистом поле все до единого…

— Быть того не может! — вскричал Евпатий и стукнул кулаком по столу.

— Лжу вы сказываете, старые калики!

Тогда старший калика дотронулся до руки Евпатия и сжал ее своими узловатыми пальцами так, что чуть не вскрикнул молодой воевода.

— Бивал я молодцев на поле, не прощал обиды и другу милому. Упреждаю тебя о том, Евпатий! Мы говорим правду-истину! Билась Рязань с татарами, но не одолела их несметной силы. Славу поют на Руси удальцам-рязанцем.

Тогда вышел из своего угла Замятня и протянул к столу руку:

— Пора нам в путь!

— О том твердил я не один раз, — присоединился к воину конюший.