Евпатий Коловрат   ::   Ряховский Василий

Между лесом, из которого должны были показаться татары, и рекой лежала круглая излучина с редкими ракитовыми кустами у покрытых тонким льдом озерков. Здесь, на этой излучине, татарские полки принуждены будут волей-неволей задержаться, прежде чем обрушиться на русских, ставших на поле за рекой. Поэтому князь Юрий позвал к себе Давида муромского и указал тому на заречную излучину:

— Встань со своими стойкими муромчанами там и прими первый удар татарской орды.

У Давида вспыхнули темные глаза и еле заметно дрогнули ноздри тонкого орлиного носа.

— Исполню твою волю, брат.

Юрий посмотрел на него и на мгновенье проникла в его сердце щемящая жалость к этому удалому князю, чей раскатистый смех и зычный голос украшали всегда праздничные пиршества.

— От твоей храбрости и от упорства муромчан будет зависеть исход боя, Давид.

Тот поправил соболью шапку, молча тронул коня и тихо поехал к своим войскам.

Юрий посмотрел ему вслед, вспомнил вдруг сына Федора… Но сейчас же ударил нетерпеливого коня плеткой и поскакал на другое крыло своих полков, где стоял князь Коломенский Глеб. Муромчане — удалые, загрубелые в непрестанных походах, чьи некогда не ржавели мечи — встретили своего князя сдержанным гулом: люб им был молодой Давид своей безбрежной отвагой, веселостью сердца и неподкупностью сердца.

Когда Давид передал своим воеводам и сотникам приказ князя Юрия, многие из этих закаленных воинов опустили буйные головы: принять первый удар врага было для них большой честью, но вместе с ним и смертным испытанием.