JК
Европа кружилась в вальсе (первый роман) :: Кратохвил Милош В
Страница: 327 из 356Так, например, однажды,когда они ели, он засмотрелся на маленького сына и вдруг спросил, дорастет ли мальчик до такой вот высоты — подняв руку, он показал, до какой именно. Марфа тогда рассмеялась — еще бы!
А когда, мол, дорастет?
Ну, годков через пять.
Сергей с облегчением вздохнул, отер заблестевший на лбу пот и сказал:
— Это хорошо. Еще не скоро.
Марфу это удивило, но, к счастью, ей некогда было ломать голову над тем, что все это значит. Были заботы поважнее: обед, второй малыш, корм для скота…
В другой раз она напугалась больше.
Сергей вспахивал поле сразу же за околицей, где стоял над оврагом могучий клен с развесистой кроной еще голых веток — дело было ранней весной.
Не успела Марфа затворить ворота и насыпать зерна курам, как вдруг прибегает Сергей, запыхавшийся и взбудораженный.
— Вороны! Слышишь? Там — вороны!
Марфа ничего не понимала, но выражение бледного, изможденного лица Сергея повергло ее в ужас.
— Что с тобой? Скажи, милый, что с тобой? Я не понимаю, чего ты хочешь!
Злоткин уставился на жену так, будто видел ее первый раз в жизни. Он даже прикоснулся рукой к ее щеке, словно желая удостовериться в реальном существовании Марфы. Чуть покачнулся — а ведь не выпил ни капли! — и прошло немало времени, прежде чем на его лице проступила вымученная, жалкая улыбка.
Он поднял руки и положил их Марфе на плечи:
— Не сердись. Я и сам не знаю, что это со мной сделалось.
А когда, мол, дорастет?
Ну, годков через пять.
Сергей с облегчением вздохнул, отер заблестевший на лбу пот и сказал:
— Это хорошо. Еще не скоро.
Марфу это удивило, но, к счастью, ей некогда было ломать голову над тем, что все это значит. Были заботы поважнее: обед, второй малыш, корм для скота…
В другой раз она напугалась больше.
Сергей вспахивал поле сразу же за околицей, где стоял над оврагом могучий клен с развесистой кроной еще голых веток — дело было ранней весной.
Не успела Марфа затворить ворота и насыпать зерна курам, как вдруг прибегает Сергей, запыхавшийся и взбудораженный.
— Вороны! Слышишь? Там — вороны!
Марфа ничего не понимала, но выражение бледного, изможденного лица Сергея повергло ее в ужас.
— Что с тобой? Скажи, милый, что с тобой? Я не понимаю, чего ты хочешь!
Злоткин уставился на жену так, будто видел ее первый раз в жизни. Он даже прикоснулся рукой к ее щеке, словно желая удостовериться в реальном существовании Марфы. Чуть покачнулся — а ведь не выпил ни капли! — и прошло немало времени, прежде чем на его лице проступила вымученная, жалкая улыбка.
Он поднял руки и положил их Марфе на плечи:
— Не сердись. Я и сам не знаю, что это со мной сделалось.