Европа в окопах (второй роман)   ::   Кратохвил Милош В

Больше всего онлюбил возить американок, которых быстро завоевывал тем, что говорил им о литературе, о картинах и о «психологических проблемах», чего из уст своих мужей они никогда не слыхивали. В большинстве случаев это так их захватывало и возвышало в собственных глазах, что они даже не помышляли о возможности остановки в каком-нибудь подходящем местечке, а потом еще платили Лефезру больше, чем он запрашивал. И то и другое он приветствовал, ибо берег свою молодость и красоту — насколько это позволяла его профессия — и одновременно подкапливал денежки, потому как мечтой его сердца было в один прекрасный день предстать перед родителями любимой Анабель и просьбу о ее руке подтвердить красиво закругленной суммой франков… Теперь он сидел здесь, опершись об останки разбитого снарядом дерева, благопристойно сложив руки на винтовке, которая лежала у него на коленях, чуть склонив голову, точно к чему-то прислушиваясь. Пуля попала ему прямо в сердце, так что тело уже не меняло положения, какое приняло в секунду смерти. Пощадила смерть и его красивое молодое лицо. Хотя его не пощадили время и переменчивая погода, поскольку Шарль Лефевр сидел так уже третью неделю. Ни одна из его прежних клиенток его бы уже не узнала. Да и Анабель тоже.

Герман Герштдорфер, двадцать лет, гимназия и год философского факультета в Гейдельбергском университете.