JК
Факультет ненужных вещей :: Домбровский Юрий Осипович
Страница: 129 из 145 – А я-то думал…
– Ай, ты думал! Противно! Ничего ты обо мне не думал и не думаешь! Не знаешь ты меня, и все! А ведешь ты себя, как хулиганистый ученик. Знаешь, всегда находится такой заводила в классе. Встает, задает ехидные вопросы, класс гогочет, а он сияет, вон, мол, какой я умник! Класс он, конечно, насмешит, учителя вгонит в пот, но из школы тоже вылетит пулей: директора таких не терпят. И им наплевать, кто прав – он или учитель, им важна дисциплина. Пойми, не ты опасен, опасно спускать тебе все с рук. Опасно то, что у тебя уже появились подражатели – они пойдут дальше тебя, хоть на пальчик, да дальше, а потом и вообще. Вот почему в наше время и слово считается делом, а разговор – деятельностью. Есть времена, когда слово – преступление. Мы живем сейчас именно в такое время. С этим надо мириться.
– Сейчас ты заговоришь со мной о войне – не надо! – сказал он. – Директор с этим уже надоел.
– Не бойся, не заговорю, а просто спрошу. Ты хорошо понимаешь, что ты делаешь? Тебе что, очень дорог этот Корнилов? Все эти его пьяные выходки, тебе они очень дороги?
«Вот баба, – подумал Зыбин, – обязательно надо будет предупредить Корнилова», – и сказал:
– Ну при чем же тут твой Корнилов? Что ты нас сравниваешь? Корнилову наступили на хвост, вот он и орет дурным голосом. Нет, тут другое, – он потер себе переносицу. – Ты понимаешь, – продолжал он уже медленно и задумчиво, подбирая слова, – ты говоришь, что я треплюсь, а я ведь молчу, я как рыба молчу, но тут вы все правы, я чувствую, что не смогу так жить дальше.
– Ай, ты думал! Противно! Ничего ты обо мне не думал и не думаешь! Не знаешь ты меня, и все! А ведешь ты себя, как хулиганистый ученик. Знаешь, всегда находится такой заводила в классе. Встает, задает ехидные вопросы, класс гогочет, а он сияет, вон, мол, какой я умник! Класс он, конечно, насмешит, учителя вгонит в пот, но из школы тоже вылетит пулей: директора таких не терпят. И им наплевать, кто прав – он или учитель, им важна дисциплина. Пойми, не ты опасен, опасно спускать тебе все с рук. Опасно то, что у тебя уже появились подражатели – они пойдут дальше тебя, хоть на пальчик, да дальше, а потом и вообще. Вот почему в наше время и слово считается делом, а разговор – деятельностью. Есть времена, когда слово – преступление. Мы живем сейчас именно в такое время. С этим надо мириться.
– Сейчас ты заговоришь со мной о войне – не надо! – сказал он. – Директор с этим уже надоел.
– Не бойся, не заговорю, а просто спрошу. Ты хорошо понимаешь, что ты делаешь? Тебе что, очень дорог этот Корнилов? Все эти его пьяные выходки, тебе они очень дороги?
«Вот баба, – подумал Зыбин, – обязательно надо будет предупредить Корнилова», – и сказал:
– Ну при чем же тут твой Корнилов? Что ты нас сравниваешь? Корнилову наступили на хвост, вот он и орет дурным голосом. Нет, тут другое, – он потер себе переносицу. – Ты понимаешь, – продолжал он уже медленно и задумчиво, подбирая слова, – ты говоришь, что я треплюсь, а я ведь молчу, я как рыба молчу, но тут вы все правы, я чувствую, что не смогу так жить дальше.