Фамильная честь Вустеров   ::   Вудхауз Пэлем Гринвел

— Вот и хорошо. Тогда я вздремну. Откройте, пожалуйста, окно.

— Сейчас, сэр.

— Что на дворе?

— Погода все время меняется. Только что начался ливень. Внизу чихнули.

— Дживс, это еще что? Там кто-то есть?

— Полицейский Оутс, сэр.

— Неужели он все еще стоит на посту?

— Стоит, сэр. Думаю, сэр Уоткин был слишком поглощен другими делами и забыл сообщить полицейскому, что необходимость нести караул отпала.

Я с наслаждением вздохнул полной грудью. Вот последний штрих, который завершил нынешний день. Я думал, что полицейский Оутс мокнет сейчас под дождем, как солдаты-мидяне, вместо того чтобы нежиться в постели, прижав подошвы к грелке, и чувствовал, что меня переполняет странное, размягчающее душу блаженство.

— Потрясающий был день, Дживс, но вот он и кончился. Что там говорится про жаворонков?

— Прошу прощения, сэр?

— И, кажется, про улиток.

— А, вот вы о чем, сэр. «Время года — весна; и прозрачное ясное утро; и трава на холмах усыпана жемчугом рос...»

— А как же жаворонки, Дживс? И улитки? Я отлично помню, там есть и про жаворонков, и про улиток.

— Сейчас дойдем до жаворонков и улиток, сэр. «Жаворонок завел свою песню так весело и безыскусно; и улитка ползет по листу, оставляя свой легкий узор...»

— Ну вот, я же говорил. А последняя строчка?

— «Улыбается Бог в небесах — в этом мире все так хорошо?»

— Именно так, если вкратце. Я бы и сам не сказал лучше.