JК
Стреляющие камни :: Щелоков Александр
Страница: 144 из 168 — Ду! Ду-ду!
— Мы сегодня нуждаемся в шахадате, чтобы завтра наши дети с гордостью противостояли мирубезбожия. Кровь, пролитая в битве за веру, придает исламу новый блеск, сохраняет душу веры потомкам!
— А-а-а-кбар! — громогласно ахнул боевой клич. Стайка воробьев испуганно сорвалась с тополя, на который только что опустилась.
— Сегодня время крови и гибели! — взывал моулави. — Умрем за светлое дело! С нами вера и наша сила!
— Б-а-ар! — ответило воинство.
— Смерть за веру — праздник святых!
— А-а-ар!
— То, что мы теряем, находит аллах!
— А-а-ар!
— О пророк! — распалившись, выкрикивал моулави. — Побуждай верующих к сражению! Если будет среди них двадцать терпеливых, то они победят сотни, а если будет сотня, то они победят тысячу тех, которые не веруют, за то, что они народ непонимающий… — Он выдержал паузу и закончил выкриком: — Аллах всегда с терпеливыми!
— Все, парни, — сказал Мертвоголовый. — Теперь орда готова к бою и разорвет любого неверного!
— Ты прав, Курт, — озабоченно произнес Роджерс. — Я только сейчас понял, какому риску мы подвергаем Леблана, взяв его в дело.
— Разве риск не одинаков для всех? — спросил Курт, угадав, что должна последовать подначка.
— Для нас с тобой он меньше, чем для Анри. Его истинно французское обличие, гены предков, которыми он гордится, уже вызвали здесь подозрение. Меня дважды спрашивали, не йахуд ли Леблан.
— Йахуд? Что это?
— Йахуд, джахуд — так на местных языках именуют евреев.
— При чем здесь я? — раздраженно спросил Леблан.
— Мы сегодня нуждаемся в шахадате, чтобы завтра наши дети с гордостью противостояли мирубезбожия. Кровь, пролитая в битве за веру, придает исламу новый блеск, сохраняет душу веры потомкам!
— А-а-а-кбар! — громогласно ахнул боевой клич. Стайка воробьев испуганно сорвалась с тополя, на который только что опустилась.
— Сегодня время крови и гибели! — взывал моулави. — Умрем за светлое дело! С нами вера и наша сила!
— Б-а-ар! — ответило воинство.
— Смерть за веру — праздник святых!
— А-а-ар!
— То, что мы теряем, находит аллах!
— А-а-ар!
— О пророк! — распалившись, выкрикивал моулави. — Побуждай верующих к сражению! Если будет среди них двадцать терпеливых, то они победят сотни, а если будет сотня, то они победят тысячу тех, которые не веруют, за то, что они народ непонимающий… — Он выдержал паузу и закончил выкриком: — Аллах всегда с терпеливыми!
— Все, парни, — сказал Мертвоголовый. — Теперь орда готова к бою и разорвет любого неверного!
— Ты прав, Курт, — озабоченно произнес Роджерс. — Я только сейчас понял, какому риску мы подвергаем Леблана, взяв его в дело.
— Разве риск не одинаков для всех? — спросил Курт, угадав, что должна последовать подначка.
— Для нас с тобой он меньше, чем для Анри. Его истинно французское обличие, гены предков, которыми он гордится, уже вызвали здесь подозрение. Меня дважды спрашивали, не йахуд ли Леблан.
— Йахуд? Что это?
— Йахуд, джахуд — так на местных языках именуют евреев.
— При чем здесь я? — раздраженно спросил Леблан.