Стреляющие камни   ::   Щелоков Александр

— Так в чем там дело?

— Курков мужик честный, достойный. Он командовал заставой и держал перевал. В августе неподалеку от заставы попала в засаду моя разведрота. Командир обратился к Куркову за подмогой. Тот доложил по команде, попросил разрешения выйти с заставы двумя взводами и помочь мотострельцам. Начальник штаба отряда запретил. Тогда Курков напрямую связался с командиром отряда. Тот продублировал запрет. Мотив был один: ты — застава и сиди, где посадили. У тебя свои задачи, свое начальство. Чужих, хотя они в принципе и свои, бьют, ну и ладно. Поступишь по правилам, никто не упрекнет. А влипнешь — вольют по всем статьям сразу. Этот принцип у пограничников исповедуется железно. Только Курков счел, что бьют все же своих, хотя они и не пограничники. Он передал командование заставы заму, а сам с двумя взводами на броне ударил по духам…

Буслаев сидел, насупившись. Откровенно злился. Он уже вспомнил историю, о которой ему доложили через час после того, как она благополучно завершилась. Он сам тогда позвонил командиру погранотряда и поблагодарил за боевую солидарность и дружескую поддержку. Помнится, полковник-пограничник тогда весело смеялся в трубку и повторял:

— Как же иначе? Одно дело делаем.

— И чем для Куркова все это кончилось?

— Ему влепили служебное несоответствие с формулировкой:

«За самочинные, обусловленные крайней недисциплинированностью действия».

— Урок боевого братства, — сказал Буслаев угрюмо.