JК
Федор Дядин :: Горький Максим
Страница: 1 из 12---------------------------------------------
Горький Максим
Федор Дядин
А.М.Горький
Федор Дядин
Набросок
Чёрные линии железной решётки окна разрезали мутное небо на шесть квадратных кусков, в камеру со двора густо льются растворённые зноем душные запахи тюрьмы и безличные звуки вялой, подавленной жизни. Время тает медленно.
Дядин осторожно двигается вдоль стены и, быстро взмахивая рукой, ловит мух. Поймав муху, не торопясь разгибает пальцы один за другим, и, когда насекомое вылетит, он, поднимая брови, смотрит вслед ему сосредоточенным взглядом круглых тёмных глаз. Иногда, строго поджимая губы, он обрывает мухе крылья и, брезгливо стряхнув её с ладони на пол, вытирает рукавом рубахи мелкие капли пота со лба и щёк.
Его движения гибки и сильны, но спина согнута и голова - должно быть невольно - опускается на грудь. Солдат с досадой вскидывает её, хмурясь оглядывается на дверь камеры и точно слушает глазами - густые ресницы вздрагивают, прикрывая расширенные зрачки, тёмные усы шевелятся, худощавое лицо каменеет, принимая выражение упрямое и холодное.
В коридоре сонно бормочут - точно молятся - усталые голоса, сливаясь в тихий поток неясного ропота, - это унтер Макаров учит молодых солдат словесности, и порою всплывает его властный, сиплый голос:
- Не упирай на он! Говори ча-со-вой! а не чо-со-вой... дура пермская!
Дядин улыбается снисходительно и добродушно, гладит свои усы и стирает с лица улыбку.
Горький Максим
Федор Дядин
А.М.Горький
Федор Дядин
Набросок
Чёрные линии железной решётки окна разрезали мутное небо на шесть квадратных кусков, в камеру со двора густо льются растворённые зноем душные запахи тюрьмы и безличные звуки вялой, подавленной жизни. Время тает медленно.
Дядин осторожно двигается вдоль стены и, быстро взмахивая рукой, ловит мух. Поймав муху, не торопясь разгибает пальцы один за другим, и, когда насекомое вылетит, он, поднимая брови, смотрит вслед ему сосредоточенным взглядом круглых тёмных глаз. Иногда, строго поджимая губы, он обрывает мухе крылья и, брезгливо стряхнув её с ладони на пол, вытирает рукавом рубахи мелкие капли пота со лба и щёк.
Его движения гибки и сильны, но спина согнута и голова - должно быть невольно - опускается на грудь. Солдат с досадой вскидывает её, хмурясь оглядывается на дверь камеры и точно слушает глазами - густые ресницы вздрагивают, прикрывая расширенные зрачки, тёмные усы шевелятся, худощавое лицо каменеет, принимая выражение упрямое и холодное.
В коридоре сонно бормочут - точно молятся - усталые голоса, сливаясь в тихий поток неясного ропота, - это унтер Макаров учит молодых солдат словесности, и порою всплывает его властный, сиплый голос:
- Не упирай на он! Говори ча-со-вой! а не чо-со-вой... дура пермская!
Дядин улыбается снисходительно и добродушно, гладит свои усы и стирает с лица улыбку.