JК
Фердидурка :: Гомбрович Витольд
Страница: 367 из 375Господа, кто надает пощечин попочке, которую вы смеете обращать к людям, падая на колени пред алтарем Искусства?
Итак, сладкопевец второй гильдии и второго хора – это не поставщик Красоты или иных абсолютных потрясений, это человек, как и все, неискушенный и неоперившийся, который всю жизнь тщится выговориться и что-то сообщить людям, обрести форму и сделаться для ближних съедобным, приманить их к себе и стать сносным в обществе и в своей среде, но которому это не совсем удается. И в этом он схож с другими людьми, для которых речь – прежде всего инструмент, служащий их личной выгоде, и которые говорят, чтобы протащить себя в других людей и утвердиться в них. Разница только в том, что если другие люди прибегают ради этого к помощи языка и действуют в узеньком кружке своих знакомых, писатель работает пером и у него более широкая аудитория. И как в обыденной жизни люди воспитываются и учатся на собственных и чужих ошибках, точно так же общество может учиться необходимому стилю и способу жизни на ошибках писателя и, наблюдая за его духовной схваткой с читателями за быт, делать из этого эстетические и этические выводы. Но в таком случае необходимо, чтобы второсортный не провозглашал никаких универсальных и космических правд, ибо тут он солжет, но ограничивался одними только правдами личными, субъективными, ибо тут он правдив.
Итак, сладкопевец второй гильдии и второго хора – это не поставщик Красоты или иных абсолютных потрясений, это человек, как и все, неискушенный и неоперившийся, который всю жизнь тщится выговориться и что-то сообщить людям, обрести форму и сделаться для ближних съедобным, приманить их к себе и стать сносным в обществе и в своей среде, но которому это не совсем удается. И в этом он схож с другими людьми, для которых речь – прежде всего инструмент, служащий их личной выгоде, и которые говорят, чтобы протащить себя в других людей и утвердиться в них. Разница только в том, что если другие люди прибегают ради этого к помощи языка и действуют в узеньком кружке своих знакомых, писатель работает пером и у него более широкая аудитория. И как в обыденной жизни люди воспитываются и учатся на собственных и чужих ошибках, точно так же общество может учиться необходимому стилю и способу жизни на ошибках писателя и, наблюдая за его духовной схваткой с читателями за быт, делать из этого эстетические и этические выводы. Но в таком случае необходимо, чтобы второсортный не провозглашал никаких универсальных и космических правд, ибо тут он солжет, но ограничивался одними только правдами личными, субъективными, ибо тут он правдив.