Фиалковый венец   ::   Триз Джефри

 — Ты ведь пустишь меня на репетицию, правда?

— А меня даже в театр не пустят, — уныло вздохнула Ника.

— Мы все очень гордимся твоим успехом, господин, — сказал Парменон с фамильярностью старого слуги.

Дядюшка Живописец совсем растерялся под этим градом похвал и расспросов, но все же не забыл обратиться к Леонту с просьбой, чтобы он разрешил Алексиду пропускать занятия у Милона, если мальчик будет ему нужен на репетициях. Леонт, конечно, не мог отказать старику, а Алексид решил про себя, что будет «нужен» дядюшке каждый день.

Алексиду было немножко досадно слышать, как дядюшку Живописца хвалят и поздравляют, — ведь все эти лестные слова по праву должны были бы говориться ему. Сам же дядюшка, как только немного свыкся со своей ролью, быстро вошел во вкус и забыл недавние тревоги. Без малого семьдесят лет родные считали его неудачником, и вот теперь он обнаружил, что купаться в лучах славы — довольно приятное занятие. Алексид не стал ему мешать и чуть ли не бегом направился в харчевню, чтобы поделиться новостью с единственным человеком, который знал всю правду.

Коринна как раз выходила из дверей, неся на голове пустой кувшин. Она чуть не уронила его, когда Алексид, схватив ее за руку, начал бессвязно рассказывать о случившемся.

— Как это замечательно, Алексид! — Ее лицо просияло от радости. Оглядевшись по сторонам, Коринна добавила:

— Проводи меня до источника. Мать ведь ждать не любит… Ах, как я рада! И, по-моему, твой дядюшка просто прелесть.